Безопасность есть норма степени риска. В свою очередь степень риска – это мера неопределённости любого процесса преобразования энергии и вещества саморегулируемой системой для строго определённых целей. Цель системы определяет алгоритм степени риска, а значит и структуру безопасности. Также как степень риска имеет численное выражение, так и безопасность может быть выражена числом. Изменение числа свидетельствует о изменении структуры безопасности. Восстановление структуры восстанавливает безопасность. В этом логика научного смысла управления инженерным риском, в дополнение к используемому в настоящее время алгоритма определения приемлемого риска возможного ущерба.

Хороший стиль – это, прежде всего, процесс сравнения и классификации.

«Было бы безумным и в себе противоречивым ожидать, что будет сделано то, чего до сих пор никогда не было, иначе как средствами, никогда доселе не испытанными».[1]

Этот IV тезис из книги Френсиса Бэкона «Новый органон», как нельзя точно формулируют ситуацию, в которой оказалась в 2001 – 2002 году правовая наука, не признавая необходимости создания новой отрасли права - технотронного права¹, в условиях переформулирования технических норм в нормы права, одновременно, соблюдая требования конституции по реализации наиглавнейшей задачи государственного управления: обеспечению безопасности, в том числе, при функционировании хозяйственного комплекса, автоматически вытекающее из содержания понятия «Норма права»: «Общеобязательное правило поведения, установленное или санкционированное государством и обеспеченное его принудительной силой…»² Обычная задача, если развивать субъективную часть Права: юридическую, как систему, дифференцированную по отраслям, каждая из которых имеет свой предмет регулирования и обладает специфическими чертами. Есть уникальный (для системы права) предмет регулирования – безопасность технических средств и субъекты регулирования, и объекты – юридические лица и стадии жизненного цикла сложной технической системы (СТС).

Примерно в это время, в начале 2000-х годов, появился тезис, что государство необходимо освобождать от прямого управления хозяйственной деятельностью. Как сейчас видится это было следствие пресыщения правительства молодыми экономическими и юридическими кадрами, которые никогда практически не занимались производством продукции и средств производства, т.е. в техносфере не работали и производство не знали. Поэтому, когда правоведами было отвергнуто предложение принимать регламенты в виде приложения стандартов к федеральному закону, поскольку такая конструкция правового акта не предусмотрена юридической техникой, и стандарты никогда в полной мере не регулировали безопасность продукции и средств её производства, это привело к возникновению тупика в формулировании юридической конструкции технического регламента, не преодоленного до настоящего времени.

Требовалось нестандартное решение способа конструирования нормативно-правовых актов технотронной отрасли права, а для разрешения логической коллизии необходимо было решить задачу формирования технотронной отрасли права с использованием методов логики предикатов или как её ещё называют некоторые учёные - диалектической логики. [2]

Наметился один путь. Техническое регулирование должно было стать тем мостом, который должен был соединить два способа регулирования: на основе законов права и законов природы – физических. Взяв из права способ и наполнить его содержанием. А именно: «Применение силы абстракции к правовой материи», конкретизировав абстрактный термин «безопасность продукции и средств её производства» через его индуктивный анализ и уточнение, материализовав его в виде численного показателя нормы степени риска. Но для этого необходимо было признать необходимость введения в практику конструирования правовых актов в сфере нормативно-технических правовых документов использование методов логики предикатов, лучше приспособленной к индуктивному анализу, по сравнению с формальной логикой, а также кодифицировать Федеральный закон «О техническом регулировании», внеся в него соответствующие изменения по разделению сфер регулирования с Гражданским Кодексом.

Этого до настоящего времени не сделано, отсюда, по заявлению руководителя Росстандарта Элькина Г.И., техническое регулирование не иначе как размытое пятно не воспринимается, которое они сами же выстраивали поправками к федеральному закону «О техническом регулировании» (№184-ФЗ), пытаясь за счёт технических регламентов восстановить государственный имидж стандартов: их правовую значимость и обязательность.

Отсюда сложность в восприятии технического регулирования, как только правового регулирования (Статья 2 Основные понятия, №184-ФЗ), без уточнения видовой особенности такого регулирования, что, собственно, приводит к необходимости рассмотрения отдельного класса регулирования в технической сфере - производства продукции и средств её производства и влечёт за собой создание отдельной отрасли права.

Итак, правовое регулирование - это родовое понятие по отношении к видовому понятию технического регулирования и включает в себя ряд регулирований в различных сферах: экономическое в сфере экономики, экологическое в сфере природопользования и др. Любое регулирование государством на законодательном уровне должно носить именование правового и уточнятся видовым отличием в зависимости от особенностей сферы регулирования. Причём его характерной особенностью является обязательное наличие обратной связи. Это вызвано самой юридической структурой нормативно-правового акта: обязательность наличия гипотезы ( это то, на что направлен правовой акт), диспозиции (структурный элемент нормы права, который раскрывает поведение субъекта права, имеющее юридически значимый характер) и санкций; как следствие - недопустимость отсутствия хотя бы одного из этих элементов.

Смысл государственного принуждения и обеспечения юридической регламентации общественных отношений правовым нормативным актом прямо связаны с полнотой и подробностью раскрытия содержания гипотезы диспозицией нормативного правового акта и возможностью налаживания обратной связи, поскольку общим высказываниям в действительном мире ничего не соответствует, т.к. только единичные (атомарные) высказывания могут обозначать факты.

В природе течение явлений точно определено аксиомой причинности: совокупностью факторов, оказывающих на них влияние, и одинаковые причины всегда приводят к одинаковым следствиям. Этого нельзя доказать, и именно поэтому она основополагающая. Разве из ничего можно было бы что-нибудь доказать? Это основа научного мировоззрения, и каждый закон природы, открытый наукой, служит дополнительным аргументом правильности и необходимости этой аксиомы. Принимая принцип причинности, мы должны принять и другую аксиому, согласно которой случайные события имеют определённые, независимые от нас и тем самым объективные вероятности, поскольку это не что иное, как более универсальная и точная формулировка того же принципа.

По результатам системного анализа в классификации видов причинности техническое регулирование можно отнести к информационной причинности, где в качестве причины рассматривается информация о структуре - содержимом и уровне компенсации внутренних и внешних угрозах, имеющих специфичные характер, в которой действие законов природы обуславливается свободой воли лиц, использующих данную физическую систему.

Информационная причина – управляющая причина. Поскольку производящее начало проявляется в изменении физической структуры процесса функционирования СТС, а не в переносе вещества и энергии, хотя без такого переноса не может быть самого информационного причинения. В этом смысл управляющего начала технического регламента в виде федерального закона, вводящего в действие технические нормы, несоблюдение которых создают угрозы безопасности системы. Поскольку сценарий распределения энергии СТС задаётся именно конструктором системы с учётом признанных нормативов (степени риска) безопасности, эта роль нормативно-технических документов перешла к техническим регламентам в сфере безопасности продуктов и средств их производства.

Под нормативно-техническими документами мы имеем ввиду: стандарты, своды правил безопасности, инструкции по охране труда. А это документы, регулирующие перенос вещества и энергии в сложных технических системах. В этом специфика правовых нормативных актов, регулирующих отношения на стадиях жизненного цикла СТС, имеющих особенности по сравнению с другими системами, где человек не находится в непосредственном контакте с машиной.

Специфичность вытекает из свойств человеко-машинной системы, анализ которых имеет решающее значение для понимания технотронной безопасности. Внутренние и внешние угрозы, в которой идентифицируются и компенсируются двумя подсистемами: человеческой и машинной. В данном случае мы исследуем понятие безопасности применительно к продуктам человеческой деятельности: средствам производства либо продуктам производства, которые содержат угрозы вследствие наличия запасённой энергии, либо химически, радиационно и биологически активных компонентов, а также больших объёмов и потоков информации.

Безопасность – это энергоинформационная характеристика технической системы (средства производства или продукта производства) в основе постижения, которой лежит случайное массовое явление, исследуемое теорией вероятности. Любая характеристика должна иметь теоретическую основу – целостное представление о закономерностях и существенных связях в определённой области. Ценность любой теории в предсказательной силе, т.е. насколько (с какой погрешностью) данные и условия нашей задачи подтверждаются эмпирически.

Каждая теория в области природы физических тел есть более или менее разумное, более или менее хорошо подкреплённое предположение. Например, теория вероятностей успешно предсказывает частоты в некоторых массовых явлениях. Пытаясь предсказать частоты, в некотором случайном массовом явлении исходя из теории вероятностей, мы делаем какое-то теоретическое допущение относительно этого явления. Такое допущение, выраженное на языке вероятности, называется статистической гипотезой. При изучении физических объектов – это, как правило, законы природы, выраженные на языке математики или символической логики, а в совокупности с человеческим фактором – это нормы права, которые должны иметь свою статистическую гипотезу.

Хотя теория дело скучное, но уж больно выгодное. Те вопросы, ответ на которые можно искать всю жизнь, она способна разрешить за несколько минут.

В основе любой теории всегда лежит гипотеза. В основе теории, которая получила признание - статистическая гипотеза. Теория, в свою очередь, становится научной теорией только в том случае, если она обоснована теоретически и эмпирически, т.е. подтверждается практическими результатами, проверенными в рамках статистической гипотезы. В данном случае - это сохранность параметров технической системы, в пределах установленных конструкторской документацией, и её безопасное функционирование с параметрами утверждаемые техническим регламентом. А также вероятность их соблюдения (степень риска), утверждаемая тем же регламентом.

Проблемы с содержанием термина технотронная безопасность.

Одно из положений диалектической логики гласит: "Логика понятия должна содержать историю вопроса" [1]. А история свидетельствует, что системности безопасности технических средств просто не было. Внесистемный подход к понятию безопасности технических средств привёл к тому, что применительно к термину "безопасность" в области технического регулирования, утвердилось содержание термина "безопасность", связанное с причинением вреда широкому кругу лиц без инженерной детализации его возникновения. Поскольку безопасность материализуется через физический и материальный ущерб объекту правовых отношений и может возникнуть в результате внезапного прекращения функционирования технической системы, можно считать его следствием выхода параметров технической системы за приделы, установленные конструкторской документацией. Вероятность этого ущерба находится в прямой причинно-следственной связи с параметрами аварийной остановки системы, т.е. изменения вероятности состояния системы - цикличного и непрерывного её функционирования.

Яркий пример отсутствия понимания безопасности, применительно к инженерному содержанию этого термина, - становление технического регулирования в России, по которому вот уже почти восемь лет не прекращаются дискуссии, а принятые регламенты вызывают новые дискуссии, переходящие в полемику. А проблема в правовом подходе к пониманию безопасности, как абстрактной характеристике и принимающей конкретное содержание через материальный ущерб, физический и моральный вред, которые могут возникнуть в результате её не соблюдения - опять абстракция, которая не преодолима в принятой гипотезе в связи с невозможностью её эмпирической проверки.

СУЩНОСТЬ ЭНЕРГОИНФОРМАЦИОННОЙ ГИПОТЕЗЫ

В юридической конструкции федерального закона "О техническом регулировании", использован первый способ конструирования правового акта, характеризуемый применением силы абстракции к правовой материи, - абстрактное понятие безопасности средств и продуктов производства подменено нормированием риска нанесения возможного материального ущерба. Условия же действия и содержание поведения субъектов в технических регламентах предлагается свести к правовой гипотезе и диспозиции по содержанию параметров несоразмерных со статистической гипотезой безопасности продукции и средств производства.

Поскольку научное определение безопасности технических средств не внедрено: не вводится методика измерения безопасности, не принята статистическая гипотеза, попытка нормировать содержание поведения субъектов права, имеющее юридически значимый характер, оказалась безуспешной, т.е. нормирование технического регулирования федеральным законом оказалось беспредметным. С этим также связан переход к техническому регулированию посредством объявления регламента (якобы в качестве приложения) постановлением правительства структура, которого позволяет не определять предмет отношений и юридическую значимость их характера в тексте регламента, а вынести их в преамбулу постановления, сделав неясными, структурные элементы (правовую гипотезу, диспозицию, санкции) правового нормативного документа.

Например: постановление правительства с объявлением технического регламента "О безопасности лифтов" практически не содержит диспозиции на стадиях жизненного цикла лифта, а то, что предписано мало проясняет вопрос обеспечения его безопасности - нет структуры причинения материального ущерба (амортизации) при его функционировании.

В то время как структурным элементом нормы права (федеральный закон) является правовая гипотеза (то на что нацелен федеральный закон), которая отличается от научной (статистической) гипотезы, степенью разрешения - в науке она неопределённа и до эмпирической проверки лежит между истиной и ложью.

Правовая гипотеза это структурный элемент нормы права, указывающий на условия её действия. Т.е. она однозначно определена как истина и в научном смысле, а процесс её теоретического исследования должен быть завершён. Должна быть установлена степень риска сценария функционирования вводимой в эксплуатацию СТС и на всех стадиях её жизненного цикла.

В России научный подход к безопасности, в том числе, технических средств отсутствовал, а значит, не было теории безопасности, и статистическая гипотеза не формулировалась. Это подтверждается отсутствием раскрытия понятия "Безопасность" в кодификаторе ВИНИТИ, который в советское время издавал терминологический кодификатор, используемой государственным аппаратом управления в СССР и АН СССР. Поэтому до федерального закона "О безопасности" определение понятия "Безопасность" давалось только в словарях русского языка, которые призваны давать номинальные определения - целью, которых является разъяснении словоупотребления. Такое отношение к термину "Безопасность" можно объяснить условиями, которые формировались политической надстройкой и экономическим базисом.

В условиях единой государственной собственности (экономический базис) политическая надстройка исходила из того, что если будет обеспечено выполнение определённых ею правил, то риск равен нулю, хотя с физической точки зрения риск всегда присутствует, и его степень может быть вычислена с точностью, зависящей от расчётной методики. В данном случае и, как будет показано ниже, безопасность характеризуется степенью риска.

Правовые законодательные нормы не могут основываться на гипотетичных положениях. В этом принципиальное отличие содержания и формы физических законов от законов права. Традиционно истинность физических законов подтверждалась индуктивно - вероятностно.

Безопасность может быть гипотетичной только на стадии создания объекта, поскольку именно на стадии проекта рассматривается статистическая гипотеза - положение, выдвигаемое в качестве предварительного, условного объяснения некоторого явления или группы явлений, предположение о существовании системных связей, обеспечивающих существование объекта, его свойств и особенностей: в нашем случае сценарий безопасности объекта. Говоря формально через сценарий, описывающий условия действия лиц по обеспечению безопасности, она перестаёт быть научной гипотезой - превращается в достоверное положение.

Стадия проектирования содержит в себе стадию доводки СТС, но учитывая, что в понимании безопасности в юридическом смысле эта стадия поглощаются субъектом изготовителем, материализующим угрозы для широкого круга лиц, которые на первых двух стадиях были локализованы стадией доводки, ответственность за возникновение угрозы мы предлагаем возлагать на изготовителя либо поставщика системы на рынок.

В 1992 году федеральным законом "О безопасности" было введено номинальное определение абстрактного понятия безопасности системы в качестве родового признака - опять же не подвигнувшее к формулированию статистической гипотезы. Далее для обозначения структуры безопасности системы мы будем применять термин "безопасность", понимая, что речь идёт о безопасности какой-либо системы и будем уточнять "какой" через выделение её видовых особенностей по мере необходимости.

Структура безопасности (видовое отличие) определяет различный характер угроз, защищенность от которых идентифицирует различные виды безопасностей. Если угрозы не определены, т.е. дана не полная функция безопасности и, если в специальных законодательных актах не определить вид этих угроз и конкретных систем, подвергаемых им, то говорить об управлении рисками не представляется возможным, в крайнем случае, можно отнести такое управление к бесструктурному управлению. Что, собственно, и произошло с Российской правовой базой по техническому регулированию. Нет видового (генетического) определения безопасности человеко-машинной системы, что приводит к проблеме определения видов структур в конкретных технических регламентах.

В учебниках логики требование к определению, в данном случае, генетическому определению, формулируется как процедура выделения некоторого подмножества объектов из множества существующих структур. Применительно к определению технотронной безопасности - это выделение угроз жизнедеятельности человека, посредством спецификации определяемых объектов через описание особенностей, заданных через исходные положения какого-либо закона. Суть безопасности в системности - вероятность восстановления и поддержания упорядоченности структуры системы, заданной конструктором или проектировщиком. Что касается общепринятого определения термина "Система", то философское определение его, как нельзя лучше это подтверждает: "Система (греч. Systema - составленное из частей, соединённое) - совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определённую целостность и единство".

Присоединение субъекта (человека) к физическому объекту, во-первых, переводит абстрактное понятие безопасности в реальное. Во-вторых требует описания новой структуры системы. Отсюда системный подход к описанию безопасности в своей основе должен содержать принципы анализа любой системы, содержащие её свойства, приводимые ниже.

1. ВЗАИМОЗАВИСИМОСТЬ СИСТЕМЫ И СРЕДЫ - система фоpмиpует и проявляет свои свойства в процессе взаимодействия со средой.

2. ИЕРАРХИЧНОСТЬ - каждый компонент системы может pассматpиваться в свою очередь как система, а исследуемая в данном случае система сама является элементом более широкой системы.

3. МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ОПИСАНИЙ - в силу принципиальной сложности каждой системы, ее адекватное познание требует построения множества pазличныx моделей, каждая из котоpыx, описывает лишь определенный аспект системы.

4. СТРУКТУРНОСТЬ - поведение системы обусловлено не столько особенностями ее отдельных элементов, сколько свойствами ее стpуктуpы.

5. ЦЕЛОСТНОСТЬ - свойства целого принципиально несводимы к сумме свойств составляющих его элементов.

Даже этих пяти перечисленных общих свойств системы достаточно для понимания необходимости системного подхода к построению технического регулирования - в составе двух систем законов физических и правовых, обязательно в их единстве и взаимодополнении.

Данная статья не ставит своей целью анализ философских аспектов распространимости этих общих системных свойств на каждую конкретную систему. Поэтому мы остановимся на рассмотрении безопасности, выражаясь терминами, принятыми в юридической технике, как аспекта категории системы права (абстракции), материализованного областью продуктов и средств производства (правовая материя).

Научное определение термина безопасность.

Для того чтобы разобраться с понятием безопасность, мы должны выйти за пределы этого логико-философского вопроса и перейти в эмпирическую область. Безопасность - это наиболее важный междисциплинарный аспект системы, и он требует своего описания, и если оно научное, то должно быть осуществлено в терминах характеристик изучаемых объектов. Однако в этом случае её содержание в большей мере также сводится к уравнениям, без которых по существу нет предмета для анализа.

Нобелевский лауреат Фридрих Хайек в своей знаменитой речи "Претензии знания" при вручении Нобелевской премии ещё в 1974 году не рекомендовал необдуманно использовать инструменты естественных наук к наукам общественным, конкретно, в данном случае, имеется в виду попытка подмены теорией надёжности теории безопасности, поскольку у них разные статистические гипотезы. Безопасность же в абстрактном понимании - категория права, получающая ещё и физическое содержание при её материализации.

Об этой проблеме применимости статистических гипотез для оценок в естественных и общественных науках говорит двойственное содержание принципа практической уверенности. По этому принципу, устанавливается практическая граница между практически достоверным и невозможным событиями, поскольку вероятность события мала и оно считается практически невозможным, то вероятность противоположного события близка к единице. Событие вероятность, которого близка к единице, является практически достоверным, т.е. можно поступать так, как будто в наблюдаемом явлении оно обязательно произойдёт. Этот принцип практической уверенности применим для систем анализ, которых не требует учёта человеческого фактора и внешних угроз, поскольку он создавался для абстрактных систем, в основе, которых лежит математическое ожидание в основном внутренних угроз, помноженных на неопределённость их развития.

Происходит это в результате того, что на каждое явление действует много причин, которые не связаны с существом возникновения или развития явления. Предсказать суммарное действие этих факторов на конкретно наблюдаемое явление также нельзя, и они различно проявляются в каждом единичном явлении к тому же их неопределённость увеличивают внешние угрозы.

По изучению единичного явления нельзя ничего сказать о закономерностях, присущих многим однородным явлениям такого типа. Теоретической основой этого принципа стал закон больших чисел и ряд теорем относящихся к закону больших чисел, принадлежащих исключительно русским учёным - П.Л. Чебышеву, А.А. Маркову и А.П. Ляпунову.

В случае применения данной теории к описанию безопасности функционирования технических систем закрадывается логическая ошибка, произвольного объединения суждения существования с суждением отношения, поскольку основой суждения отношения является предикат, а данная теорема не учитывает этого понятия, т.к. не все объекты данного суждения находятся в отношении, определяемом предикатом, поскольку игнорируется весь набор вышеприведённых свойств системы и ни о каком системном подходе нет речи. [4,5,6]

Отсюда надёжность какой-либо системы не может предсказать безопасность системы более высокого уровня, если выводить оценку в области определённости. О чём достаточно убедительно пишет американский финансовый гуру Насим Николас Талеб в книге "Чёрный лебедь. Под знаком непредсказуемости".

Зная все возможные характеристики физической системы, теоретически (хотя как показывает синергетика - с определённой долей детерминизма) можно предсказать её поведение в будущем. Но это касается только неодушевлённых объектов. Как только в эти объекты привносится "человеческий фактор" эта доля детерминизма может резко меняться, и поведение физического объекта может стать непредсказуемым, если поведение человека не регламентировать законами.

Это совершенно другая задача предсказывать будущее объектов системы элементом, которой являются люди, если их свобода выбора никем и ничем не ограничена - нет анализа и верификации суждения отношения. В связи с этим анализ риска в зоне определённости практического значения не имеет, т.к. человеческий фактор, не обусловленный правилами поведения, переводит систему в зону крайней неопределённости. В этом смысл законодательного утверждения отношений между понятиями, т.е. перевод суждения отношения в одно или несколько суждений существования в виде сценария безопасности СТС.

В этом ограничения, которые накладывает на детерминизм саморегулирования физической системы свобода воли человека, внешняя угроза структуре физической системы. Из этого вытекает, что свобода воли человека должна корректироваться законом, обеспечивающим поддержание конечной точности начальных условий функционирования физической системы.

Причём уже здесь, акцент поддержания начальных условий должен быть перенесён на систему общеобязательных социальных норм, охраняемых силой государственного принуждения, обеспечивающего юридическую регламентацию общественных отношений в масштабе всего общества - право в объективном смысле. На основе их анализа в конкретной области функционирования СТС.

В этом смысл законодательного обеспечения технического регулирования в России посредством исключительно федеральных законов. Только поставив под контроль свободу воли человека и, управляя ею, в отношении физических систем можно обеспечить предсказание поведения системы в соответствии с законами природы, которые в отличие от законов, издаваемых на основе права незыблемы.

Из этого вытекает противоречие в раскрытии содержания понятия технического регулирования, данное в федеральном законе "О техническом регулировании" и невозможность его практической реализации ни в одном из вышедших технических регламентов из-за игнорирования логических правил определения предмета и содержания понятия в инженерном смысле. Из чего вытекают ошибки определения элементов объёма понятия (суждения существования) и отношения между понятиями (суждения отношения) - отсутствие структуры информационного причинения. Как уже указывалось выше понятие безопасности только через нанесение ущерба и понятие технического регулирования, как они даны в законе, не находятся в соподчинении, а значит не совместимы. То есть наблюдается полное несоблюдение законов даже формальной логики при игнорировании методов диалектической логики.

Устранить это противоречие можно, дав аксиоматическое³ определение безопасности человеко-машинной системы: «Обеспеченность норматива степени риска непрерывного и цикличного распределения энергии и информации материальной системой в обусловленный период времени», которое основывается на законах Термодинамики, в частности втором начале термодинамики, и реализуется энергоинформационной концепцией теории безопасности сложных технических систем (далее - просто концепции), излагаемой ниже. Именно этот внутренне присущий энергоинформационной концепции математический характер отпугивает от неё правоведов. Тем не менее, предмет термодинамики настолько важен, а следствия второго начала, в том числе, энергоинформационная концепция безопасности СТС столь фундаментальны и всеобъемлющи, что усилия пробить брешь в её логико-математических «крепостях» кажутся вполне оправданными.

В этой статье мы попытаемся познакомиться с энергоинформационной концепцией безопасности, почти не прибегая к помощи математики, оставив эти «страдания» создателям компьютерной программы ВеРБУР. Но при таком, казалось бы, лишь внешнем описании концепции нам всё же удастся осмыслить её основные выводы относительно закономерностей, управляющих процессами в физических системах и практические пути обеспечения безопасности средств и продуктов производства.

Но в самом ли деле мы касаемся концепции только извне, оставаясь своего рода только «туристами», так и постигнувших глубинных процессов? Правомерен и более оптимистический взгляд (применимый, впрочем, и к другим областям науки): математика существенна лишь для уточнения аргументов, для более тонкого процесса понимания, но отнюдь не является конечной стадией объяснения.

Под физической самоуправляемой системой в данном случае мы понимаем человеко-машинную систему или в принятой терминологии сложную техническую систему (СТС) модель, которой определяется конструктором или проектировщиком в полном соответствии с третьим общим свойством системы.

Сценарий безопасности СТС. Логико-математические основы энергоинформационной концепции безопасности СТС

Сценарий безопасности системы - это высказывание (суждение) конструктора системы о том, как он понимает организацию её безопасного функционирования. Логический анализ её выражается в делении объёма понятия, проверки сравнимости и раскрытии содержания этих элементов понятия, т.е. сведения этого понятия к непосредственным умозаключениям, истинностное значение, которых можно проверить простым сопоставлением с посылкой, присвоив в случае совпадения численное значение - 1(единица), в случае несовпадения 0 (ноль). Всё это позволит измерить числом высказывание о безопасности системы, которое в свою очередь будет математическим ожиданием состояния системы (суждений отношения) с анализируемыми параметрами.

Сложная техническая система определяется средой взаимодействия человека с данной физической системой на фоне угроз в обоих направлениях, которые сопровождают эти отношения. Под человеком понимается лицо, находящееся в непосредственном контакте с СТС (объектом, машиной), а он, в свою очередь, является элементом более широкой системы, наделённой теми же системными свойствами. Информация о проявленности этих угроз характеризует состояние СТС. Формально говоря, безопасность СТС, есть один из аспектов системы, но имеющий решающее значение для сохранности структуры системы. Безопасность это правовое понятие, как указывалось выше, имеющее, в том числе, алгоритм физического содержания.

Суть безопасности СТС в том, что структура безопасности формируется при создании объекта: конструктором, в дальнейшем на всех стадиях жизненного цикла поддерживается в неизменном виде. Это правовой алгоритм безопасности: структуру безопасности формирует конструктор и отвечает за определенность гипотезы, выраженной в виде сценария безопасности. Правовая норма, чтобы иметь ясный смысл должна закреплять эту диспозицию. Причём на каждой стадии жизненного цикла объекта ответственность за обеспечение безопасности может быть дифференцирована по мере осознания лицами совершаемых ими действий на каждой стадии жизненного цикла системы.

Под сценарием безопасности СТС, мы понимаем такое изложение мысли, в котором утверждается или отрицается: а) свойство предмета (действие предмета, наличие некоторой ситуации); б) отношение между компонентами предмета; в) существование компонента предмета. Поскольку под параметрами мы понимаем совокупность свойств компонентов, распределяющих подводимую энергию, а свойства являются основой структуры СТС и изменение свойств, приводит к разупорядоченности структуры и увеличению вероятности внезапного прекращения функционирования СТС, которое информационно нами отслеживается через изменение условной энтропии, в конечном итоге потери работоспособности СТС. Причём, в комплексе с изменением свойств некоторых параметров, может привести к аварийной остановке, т.е. прекращению непрерывного и цикличного распределения энергии составными частями СТС при её функционировании. Оценка же последствий такого сценария развития событий совсем другая логическая задача.

Без постоянного отслеживания и поддержания в установленных приделах параметров СТС нам задачу безопасного функционирования системы, как обосновано выше, не решить. Отслеживание должно проводиться на основе комплекса мер основными элементами, которых должна быть верификация⁴ и установление приделов через нормирование⁵.

Из вышеприведённого ясно, каким образом можно повлиять на понимание в правовом отношении терминов верификация и нормирование степени риска при истолковании повседневного понятия "безопасность СТС". Исходя из понятий терминов "Верификация" и "Нормирование" мы должны иметь такое описание сценария безопасности, которое позволит нам получать показатели и сравнивать их на всех стадиях жизненного цикла системы. Всё это элементы системного мышления и, не владея им создать сценарий безопасности СТС практически невозможно. Развить такое мышление позволяет владение логикой предикатов.

Логика предикатов и предикативные словосочетания, позволяют разбить описание системы на отдельные суждения и связать субъект суждения с предикатом суждения. Субъект и предикат называются терминами суждения - посылками. Основной логической характеристикой суждения будет истинность. Формально говоря, безопасность СТС есть функция информации (суждение) о стабильности параметров системы, выраженная через степень риска сохранности этой стабильности.

Здесь необходимо напомнить ещё на одну возможность, которую нам предоставляет логика предикатов - рассмотрения терминов суждения, в виде вариантов соответствующих частот предикатов, которые мы будем называть весом субъекта суждения, причём частоты будем вычислять на основе равновероятности наличия (да - 1, нет - 0) признака (предиката) суждения. А их сочетание вычислять по формуле Шеннона и Винера, выведенную для информации и, получившей название условной энтропии из-за сходства с формулой Больцмана, которую тот вывел 50-ю годами ранее, занимаясь проблемами статистической физики, для оценки состояния неопределённости молекул образующих систему. По аналогии с простым высказыванием, которому соответствуют атомарные формулы, с учётом вышеприведённых свойств системы, высказывания о системе мы можем сравнить с молекулярной системой и условную энтропию системы рассчитать по формуле:

, где

H(ε) - количество информации по заданным критериям (степень неопределённости);

ε - случайная величина, принимающая значение по принятым критериям оценки компенсации угроз состоянию параметра (вес параметра);

p – вероятность состояния объектов суждения (параметров СТС);

N – число предикатов критериев (свойства объектов суждения).

Создавая объект, конструктор обязан разработать условия, при которых система будет функционировать циклично и непрерывно - учесть и компенсировать все внутренние и внешние угрозы, а также обусловить период времени, на который эти условия обеспечат безопасное и стабильное функционирование системы - сценарий безопасности функционирования СТС.

Заключение

Возвращаясь к философскому пониманию общих (молекулярных) и единичных (атомарных) высказываний и тезису, почему общие высказывания не информативны, мы вынуждены возвратиться к проблемам технического регулирования, описанным выше. Они системны и кроются в менталитете в основе, которого лежит образ мышления формируемый логикой.

В жизни каждый, как правило, руководствуется интуитивной логикой, но она основывается на отдельных понятиях, отдельных суждениях и отдельных умозаключениях усвоенных и применяемых человеком. Когда же мы пытаемся получить новое знание мы имеем дело с системой знаний, кстати, это великолепный тест любого предложения: нет системного подхода - нет нового знания и наоборот.

Это нашло своё отражение в положении дел с техническим регулированием в России, да и с Новым и Глобальным подходами в ЕС не всё гладко, поскольку сроки завершения программы опять перенесены до 2018 года и насколько понятно из пояснений представителя еврокомиссии, читавших лекции весной 2010 по этой теме в России (на площадке регулятивного диалога ТПП РФ), проблема в неоднозначности понимания безопасности технических средств, в том числе, директив ЕС государствами-членами Евросоюза. Что, собственно, характерно для абстрактных системных понятий.

В целом, проблема в логике Аристотеля, точнее в неизжитых двух ошибках, на которые указал ещё Ф.Бэкон, а в наше время в России П.В.Копнин [2] и И.В.Николаев[1]. Но это проблема логиков и теории познания, и тема совершенно другой дискуссии.

Опосредствованно решение проблемы теории технического регулирования предложил Готфрид Вильгельм Лейбниц ещё в XVII веке: «Единственное средство улучшить наши умозаключения – сделать их, как у математиков, наглядными, так, чтобы свои ошибки находить глазами, и, если среди людей возникает спор. Нужно сказать: «Посчитаем!», тогда без особых формальностей можно будет увидеть, кто прав».

В нашу эпоху информационных технологий посчитать и сравнить что-либо не составляет труда при наличии соответствующей компьютерной программы. В этом смысл отдельной отрасли права и её названия - технотронная.

Литература

1. Бэкон Ф. «Новый органон» // Соч. в 2-х т. т 2, - М. Мысль, 1972
2. Николаев И.В. «Диалектическая логика как продолжение формальной логики», Санкт-Петербург, Издательство РГПУ им. Герцена, 1998 г.
3. Копнин П.В. «Диалектика как логика и теория познания» - М. Наука, 1979г.
4. Портнов В.А. «Наличие статистической гипотезы – основа верификации степени риска и рейтинга надёжности потенциально опасных объектов» Безопасность России ч.4 , стр 625-648, МГОФ «Знание», 2007
5. Портнов В.А., Зеленов И.Б. «О предмете безопасности, или что тормозит техническое регулирование в России» ИПУ РАН Материалы конференции с международным участием «Технические и программные средства систем управления, контроля и измерения УКИ 08», 2008.
6. Портнов В.А. "Правовые проблемы инженерного подхода к оценке риска функционирования сложных технических систем» Глобальная безопасность, специальный выпуск 2010 год, стр. 121-125.
7. Портнов В.А., Махутов Н.А., Зеленов И.Б. «Энергоинформационные основы анализа риска при создании и использовании технических систем» Проблемы безопасности и чрезвычайных ситуаций, вып. 2, 2003, стр.16 – 27.
8. Портнов В.А., Махутов Н.А., Зеленов И.Б. «Количественная и качественная оценка риска в управлении промышленной безопасностью» Проблемы безопасности и чрезвычайных ситуаций, вып. 6, 2003, стр. 11 – 20.