Безопасность есть норма степени риска. В свою очередь степень риска – это мера неопределённости любого процесса преобразования энергии и вещества саморегулируемой системой для строго определённых целей. Цель системы определяет алгоритм достижения и поддержания установленной степени риска, а значит и структуры безопасности. Также как степень риска имеет численное выражение, так и безопасность может быть выражена числом. Изменение числа свидетельствует о изменении структуры безопасности. Восстановление структуры восстанавливает безопасность. В этом логика научного смысла управления инженерным риском, в дополнение к используемому в настоящее время алгоритму определения приемлемого риска возможного ущерба.

Хороший стиль оценки – это, прежде всего, сравнение и строгая классификация в ходе определения через абстракцию и образования классов эквивалентности значений абстрактных свойств.

«Было бы безумным и в себе противоречивым ожидать, что будет сделано то, чего до сих пор никогда не было, иначе как средствами, никогда доселе не испытанными».[1]

Этот VI тезис из книги Френсиса Бэкона «Новый органон», как нельзя точно предопределил ситуацию, в которой оказалась в 2001 – 2002 году правовая наука, не признавая необходимости создания новой отрасли права - технотронного¹ права, в условиях переформулирования технических норм в нормы права, одновременно, соблюдая требования конституции по реализации наиглавнейшей задачи государственного управления: обеспечению безопасности, в том числе, при функционировании хозяйственного комплекса, автоматически вытекающее из содержания понятия «Норма права»: «Общеобязательное правило поведения, установленное или санкционированное государством и обеспеченное его принудительной силой…»² Обычная задача, если развивать субъективную часть Права: юридическую, как систему, дифференцированную по отраслям, каждая из которых имеет свой предмет регулирования и обладает специфическими чертами. Есть уникальный (для системы права) предмет регулирования – безопасность технических средств, состоящая из субъектов регулирования и объектов регулирования. В свою очередь субъекты регулирования – это юридические лица в чьём ведении находится техническое средство на конкретной стадии его жизненного цикла, а объектом регулирования сама стадия жизненного цикла сложной технической системы (СТС). Решающим в таком понимании деления предмета регулирования является то, что при создании и реализации технического средства (далее продукции) или стадии жизненного цикла (далее процесса) закладывается безопасность продукции или процесса одними субъектами, а обеспечивается при функционировании или утилизации другими субъектами (юридическими лицами). В этом принципиальное отличие понимания безопасности продукции и процессов в условиях рыночной экономики от командной характерной для советского периода производственных отношений.

Примерно в это время, в начале 2000-х годов, появился тезис, что государство необходимо освобождать от прямого управления хозяйственной деятельностью. Как сейчас видится это было следствием пресыщения правительства молодыми экономическими и юридическими кадрами, прошедшими подготовку по Аристотелевой программе логики не учитывающей логику отношения, которые никогда практически не занимались производством продукции и средств производства, т.е. в техносфере не работали и производство не знали.

Поэтому, когда правоведами было отвергнуто предложение принимать регламенты в виде приложения стандартов к федеральному закону, поскольку такая конструкция правового акта не предусмотрена юридической техникой, а стандарты никогда в полной мере не регулировали безопасность продукции и средств её производства, это привело к возникновению тупика в формулировании юридической конструкции технического регламента, не преодоленного до настоящего времени.

Требовалось нестандартное решение способа конструирования нормативно-правовых актов технотронной отрасли права, а для разрешения логической коллизии необходимо было решить задачу формирования технотронной отрасли права с использованием методов логики предикатов или как её ещё называют некоторые учёные - диалектической логики [2], которая позволяет установить значение безопасности продукции и процессов, как абстрактного свойства через образование классов эквивалентности, т.е. положить в основание образования этих классов, прежде всего, отношения и практически реализовать в определении понятия безопасность продукции или процессов так называемый принцип абстракции [3].

Наметился один путь. Техническое регулирование должно было стать тем мостом, который должен был соединить два способа регулирования: на основе законов права и законов природы – физических, т.е. перейти от метода логической вероятности к гипотетико-дедуктивному методу. Взяв из права способ и наполнить его содержанием. А именно: «Применение силы абстракции к правовой материи», конкретизировав абстрактный термин «безопасность продукции и средств её производства» через его индуктивный анализ и уточнение, материализовав его в виде численного показателя нормы степени риска. Но для этого следует признать проблему перевода в формальной логике двух или нескольких суждений отношения в суждение существования и необходимость введения в практику конструирования правовых актов в сфере нормативно-технических правовых документов использование методов логики предикатов, лучше приспособленной к индуктивному анализу по сравнению с формальной логикой и позволяющей исследовать отношения между предметами анализа в противовес Аристотелевой логики, а также кодифицировать Федеральный закон «О техническом регулировании», внеся в него соответствующие изменения по разделению сфер регулирования с Гражданским Кодексом.

Этого до настоящего времени не сделано, отсюда, по заявлению руководителя Росстандарта Элькина Г.И., техническое регулирование не иначе как размытое пятно не воспринимается, которое они сами же выстраивали поправками к федеральному закону «О техническом регулировании» (№184-ФЗ), пытаясь за счёт технических регламентов восстановить государственный имидж стандартов: их правовую значимость и обязательность.

Отсюда неполнота определения технического регулирования и невозможность его восприятия, как только правового регулирования (Статья 2 Основные понятия, №184-ФЗ), без уточнения видовой особенности такого регулирования, что, собственно, приводит к необходимости рассмотрения отдельного класса регулирования в технической сфере - производства продукции и средств её производства и влечёт за собой создание отдельной отрасли права.

Итак, правовое регулирование – это родовое понятие по отношении к видовому понятию технического регулирования и включает в себя ряд регулирований в различных сферах: экономическое в сфере экономики, экологическое в сфере природопользования и др. Любое регулирование посредством федеральных законов должно носить именование правового и уточнятся видовым отличием в зависимости от особенностей сферы регулирования. Причём его характерной особенностью является обязательное наличие обратной связи. Это вызвано самой юридической структурой нормативно-правового акта: обязательность наличия гипотезы (это то, на что направлен правовой акт), диспозиции (структурный элемент нормы права, который раскрывает поведение субъекта права, имеющее юридически значимый характер) и санкций; как следствие – недопустимость отсутствия хотя бы одного из этих элементов.

Смысл государственного принуждения и обеспечения юридической регламентации общественных отношений правовым нормативным актом прямо связаны с полнотой и подробностью раскрытия содержания гипотезы диспозицией нормативного правового акта и возможностью налаживания обратной связи, поскольку общим высказываниям в действительном мире ничего не соответствует, т.к. только единичные (атомарные) высказывания могут обозначать факты. В связи с этим факты не должны ограничиваться абстрактно представленными понятиями, а выражены через конечное число материальных фактов. Поскольку причинно-следственная связь может быть только между материальными объектами через, которые только и возможен перенос вещества и энергии, то судить об уровне неопределённости и прогнозировать мы можем с использованием свойств материи и энергии, т.е. речь может идти только об измеримых признаках.

В природе течение явлений точно определено аксиомой причинности: совокупностью факторов, оказывающих на них влияние, и одинаковые причины всегда приводят к одинаковым следствиям. Этого нельзя доказать, и именно поэтому она основополагающая. Разве из нечего можно было бы что-нибудь доказать? Это основа научного мировоззрения, и каждый закон природы открытый наукой, служит дополнительным аргументом правильности и необходимости этой аксиомы. Принимая принцип причинности, мы должны принять и другую аксиому, согласно которой случайные события имеют определённые, независимые от нас и тем самым объективные вероятности, поскольку это не что иное, как более универсальная и точная формулировка того же принципа.

По результатам системного анализа в классификации видов причинности техническое регулирование можно отнести к информационной причинности, где в качестве причины, рассматривается информация о структуре - содержимом и уровне компенсации внутренних и внешних угроз, имеющих специфичный характер, в котором действие законов природы обуславливается свободой воли лиц, использующих данную физическую систему.

Информационная причина – управляющая причина. Поскольку производящее начало проявляется в изменении физической структуры процесса функционирования СТС, а не в переносе вещества и энергии, в тоже время без такого переноса не может быть самого информационного причинения. В этом состоит смысл управляющего начала технического регламента в виде федерального закона, вводящего в действие технические нормы несоблюдение, которых создают угрозы безопасности системы. Поскольку сценарий распределения энергии СТС задаётся именно конструктором системы с учётом признанных нормативов (степени риска) безопасности, эта роль нормативно-технических документов перешла к техническим регламентам в сфере безопасности продукции и средств её производства. То есть на стадии конструирования статистический метод анализа безопасности должен создавать основу для гипотетико-дедуктивного метода анализа (верификации и валидации) параметров системы, обеспечивающих непрерывное и цикличное преобразование энергии и информации в системе обусловленный период времени.

Под нормативно-техническими документами мы имеем в виду: стандарты, своды правил безопасности, инструкции по охране труда. А это документы регулирующие перенос вещества и энергии в сложных технических системах. В этом специфика правовых нормативных актов регулирующих отношения на стадиях жизненного цикла СТС, имеющих особенности по сравнению с другими системами, где человек не находится в непосредственном контакте с машиной.

Специфичность вытекает из свойств человеко-машинной системы, анализ которых имеет решающее значение для понимания технотронной безопасности, внутренние и внешние угрозы в которой идентифицируются и компенсируются двумя подсистемами: человеческой и машинной. В данном случае мы исследуем понятие безопасности применительно к продуктам человеческой деятельности: средствам производства либо продуктам производства, которые содержат угрозы вследствие наличия запасённой энергии, либо химически, радиационно и биологически активных компонентов, а также больших объёмов и потоков информации.

Безопасность – это энергоинформационная характеристика технической системы (средства производства или продукции) в основе постижения, которой лежит случайное массовое явление, исследуемое теорией вероятности. Любая характеристика должна иметь теоретическую основу – целостное представление о закономерностях и существенных связях в определённой области. Ценность любой теории в предсказательной силе, т.е. насколько (с какой погрешностью) данные и условия нашей задачи подтверждаются эмпирически.

Каждая теория в области природы физических тел есть более или менее разумное, более или менее хорошо подкреплённое предположение. Например, теория вероятностей успешно предсказывает частоты в некоторых массовых явлениях. Пытаясь предсказать частоты, в некотором случайном массовом явлении исходя из теории вероятностей, мы делаем какое-то теоретическое допущение относительно этого явления. Такое допущение, выраженное на языке вероятности, называется статистической гипотезой.

При изучении физических объектов – это, как правило, законы природы, выраженные на языке математики или символической логики, а в совокупности с человеческим фактором – это нормы права, которые по Колмогорову рассматриваются как некоторые множества, а соответствующие им вероятности являются определённой на них нормированной мерой. Математическое ожидание в этой теории является попросту лебеговым интегралом (абстрактным).

Безопасность по энергоинформационной концепции, говоря формально, это совокупность законов природы и норм права, выраженных на языке логики предикатов, т.е универсум, который по Колмогорову рассматривается как некоторое множество с нормированной мерой в виде вероятности.[7,8]

Хотя теория дело скучное, но уж больно выгодное. Те вопросы ответ, на которые можно искать всю жизнь, она способна разрешить за несколько минут.

В основе теории, которая получила признание лежит гипотетико-дедуктивный метод. Критерием для принятия или отказа от гипотезы служит подтверждение или опровержение следствий данными опыта. Теория, в свою очередь, становится гипотетико-дедуктивной теорией только в том случае, если она обоснована теоретически и эмпирически, т.е. подтверждается практическими результатами, проверенными в рамках статистической гипотезы. В данном случае - это сохранность параметров технической системы, в пределах установленных конструкторской документацией, и её безопасное функционирование с параметрами утверждаемые техническим регламентом. А также вероятность их соблюдения (степень риска), утверждаемая тем же регламентом.

Проблемы с содержанием термина технотронная безопасность

Одно из положений диалектической логики гласит: «Логика понятия должна содержать историю вопроса» [1]. А история свидетельствует, что системности безопасности технических средств просто не было. Внесистемный подход к понятию безопасности технических средств привёл к тому, что применительно к термину «безопасность» в области технического регулирования, утвердилось содержание термина «безопасность», связанное с причинением вреда широкому кругу лиц без инженерной детализации его возникновения.

Поскольку безопасность материализуется через физический и материальный ущерб объекту правовых отношений и может возникнуть в результате внезапного прекращения функционирования технической системы, можно считать его следствием выхода параметров технической системы за приделы, установленные конструкторской документацией. Вероятность этого ущерба находится в прямой причинно-следственной связи с параметрами аварийной остановки системы, т.е. изменения вероятности состояния системы - цикличного и непрерывного её функционирования.

Яркий пример отсутствия понимания безопасности, применительно к инженерному содержанию этого термина, – становление технического регулирования в России, по которому вот уже почти восемь лет не прекращаются дискуссии, а принятые регламенты вызывают новые дискуссии, переходящие в полемику, а количество жертв связанных с эксплуатацией технических средств всё возрастает. Проблема же в правовом подходе к пониманию безопасности, как абстрактной характеристике и принимающей конкретное содержание через материальный ущерб, физический и моральный вред, которые могут возникнуть в результате её не соблюдения – опять абстракция, которая не преодолима в принятой гипотезе в связи с невозможностью её эмпирической проверки на стадии эксплуатации.

В связи с этим нами предложен алгоритм вероятности состояния системы на основе энергоинформационной гипотезы технотронной безопасности, не имеющий вышеуказанных недостатков.