Елена Артюх, уполномоченный по защите прав предпринимателей в Свердловской области.
Недавно на нашем сайте было опубликовано интервью с Николаем Смирновым «Региональные бизнес-омбудсмены – профессиональные риски», посвященное возможным проблемам в работе уполномоченных по защите прав предпринимателей в регионах.
Николай Смирнов, рассматривая, с точки зрения эксперта, возможные риски в работе региональных бизнес-омбудсменов, высказал целый ряд соображений, вызвавших критику со стороны тех, кто знает эти проблемы по собственному опыту.
Мы обратились к ряду региональных бизнес-омбудсменов с просьбой высказать свое мнение по вопросам, поставленным в интервью. Вопросы были нами сформулированы одни и те же для всех, кто согласился нам ответить.
Мы просили бизнес-омбудсменов ответить на следующие вопросы:
1.Так ли серьезно риски, названные Николаем Смирновым, влияют на Вашу практическую деятельность?
2. Насколько в действительности можно говорить о том, что региональный бизнес-омбудсмен гораздо больше зависит от федеральных структур, чем от региональных?
3. Какие бизнес-объединения имеют реальную возможность влиять на действия уполномоченных по защите прав предпринимателей в регионах – региональные или отделения федеральных?
4. Правда ли, что региональный бизнес-омбудсмен реально может оказаться одним из инструментов давления федерального уровня на региональную власть, или это – чисто умозрительное моделирование ситуации, не имеющее отношения к действительности?
5.Какие риски в деятельности региональных уполномоченных по защите прав предпринимателей выделили бы Вы?
6. Не слишком ли еще рано анализировать деятельность региональных бизнес-омбудсменов, ведь они только начали работать?
И вот сегодня мы публикуем ответы уполномоченного по защите прав предпринимателей в Свердловской области Елены Николаевны Артюх.
Начну с 6-го вопроса. Полагаю, что довольно рано системно анализировать результат деятельности региональных уполномоченных. Фактически только с начала 2014 года бизнес-омбудсмены начали работать в большинстве субъектов РФ. Думаю, что спустя хотя бы полгода можно было бы вернуться к анализу. И даже было бы интересно проверить свои и чужие предположения.
Вопрос 2. Насколько в действительности можно говорить о том, что региональный бизнес-омбудсмен гораздо больше зависит от федеральных структур, чем от региональных?
В действительности региональный уполномоченный совершенно конкретно организационно зависит от одной федеральной структуры – федерального уполномоченного, который по закону согласовывает назначение и освобождение от должности регионального. Другой федеральной зависимости я не вижу в теории и не чувствую на практике.
Вопрос 3. Какие бизнес-объединения имеют реальную возможность влиять на действия уполномоченных по защите прав предпринимателей в регионах – региональные или отделения федеральных?
Вопрос о «влиянии на действия» требует уточнения. «Влиять» - равно «определять», или «влиять» - равно «взаимодействовать, поддерживать» и т.п.? Можно предположить, что те общественные объединения предпринимателей, которые выдвигали уполномоченного на должность, могут попытаться «влиять-определять» его действия. Причем не важно, региональные это бизнес-объединения или федеральные.
Как показывает практика в различных регионах разный «вес» у общественных объединений. В некоторых моно-экономических субъектах отраслевые региональные ассоциации достаточно сильны и, выдвинув, кандидата в уполномоченные, могут требовать от него лоббирования своих интересов. Но ведь, в конце концов, это тоже вопросы улучшения условий осуществления предпринимательской деятельности. Вместе с тем уполномоченный объективно не может оставаться вне «влияния-взаимодействия» с бизнес-объединениями.
Во-первых, в силу закона у уполномоченного есть задача взаимодействовать с предпринимательским сообществом.
Во-вторых, без экспертного мнения и общественной поддержки невозможно формулировать и предлагать решения по системным задачам, заниматься ОРВ, подбирать общественных представителей и решать другие задачи.
Полагаю, что вне желания самого уполномоченного бизнес-объединения не имеют возможности на него «влиять». Лично я на себе негативного влияния не испытываю.
Вопрос 4. Правда ли, что региональный бизнес-омбудсмен реально может оказаться одним из инструментов давления федерального уровня на региональную власть, или это – чисто умозрительное моделирование ситуации, не имеющее отношения к действительности?
При сегодняшней организации института бизнес-омбудсменов, а именно: отсутствие общефедеральной структуры и вертикали подчиненности, предположение о возможности давления представляется умозрительным. Вопрос 5. Какие риски в деятельности региональных уполномоченных по защите прав предпринимателей выделили бы Вы?
Это, пожалуй, самый сложный сейчас вопрос. Организационный-финансовый риск. Не во всех субъектах РФ легко шел и идет процесс становления института бизнес-омбудсменов. Ситуация складывается так, что с одной стороны необходимость создания бизнес-уполномоченного диктуется федеральным трендом, а с другой региональные власти не всегда осознанно и добровольно этот тренд воспринимают.
Поэтому в некоторых регионах формальное назначение уполномоченного сильно не совпадает с моментом выделения финансирования для его содержания и не дает возможности формировать рабочий аппарат, а, значит, нет возможности полноценно решать законные задачи. При этом внешне регион выглядит респектабельно – уполномоченный есть. В некоторых регионах количество штатных единиц в аппарате уполномоченного определено в таком минимальном размере, что в принципе не понятно, как выполнять возложенные законом задачи. Есть регионы, в которых аппарат бизнес-омбудсмена 2-3 человека. Различаются подходы в регионах и к тому, уполномоченный и его аппарат – самостоятельный региональный госорган или нет. Если не самостоятельный, то он сам и его сотрудники в штате аппарата губернатора или правительства региона со всеми вытекающими плюсами и минусами…
Несоответствие объема закрепленных законом задач и инструментов для их решения (полномочий). На мой взгляд, тех фактически пяти законных полномочий, которые установлены в 78-ФЗ для региональных бизнес-омбудсменов, совершенно недостаточно, чтобы полноценно защищать права и законные интересы СПД. Недостаточно для того, чтобы содействовать восстановлению нарушенного права и осуществлять контроль за деятельностью властей различного уровня в предпринимательской сфере. Это несоответствие может повлечь ощущение неэффективности деятельности. Я надеюсь, что те поправки в 78-ФЗ, которые мы 17 июня обсуждали за круглым столом в Совете Федерации, будут приняты в осеннюю сессию парламента и правозащитные возможности уполномоченных логично дополнятся.
Возможные риски воздействия на региональных уполномоченных в результате их активной правозащитной деятельности. Здесь векторы воздействия могут быть самыми разнообразными от недовольных СПД до властных структур различного уровня и провокаций. Уже есть попытки такого воздействия на коллег из регионов. Минимизация этих рисков может лежать в плоскости включения в закон положений об иммунитете уполномоченных. И, пожалуй, последний риск. Риск личного профессионального выгорания. Это произойдет, если заявленные цели и задачи института уполномоченных, на выполнение которых выдвинулись настоящие энтузиасты и профессионалы, не будет возможности реализовывать. Все мои рассуждения исходят из презумпции абсолютной добросовестности уполномоченных.