Налоги в России уже давно стали притчей во языцех, но сейчас, в связи с целым рядом новаций, эта тема не сходит со страниц СМИ, обсуждается в соцсетях и экспертных сообществах. Не стоит удивляться, что мы с Николаем Смирновым тоже беседуем о налогах.

- Николай, не так давно я беседовал с Юрием Симачевым, и он, отвечая на мой вопрос по поводу торговых сборов, неожиданно заметил: «Мне трудно это прокомментировать, поскольку я пытался объяснить какие-то рациональные мотивы».

Получается, что у наших налоговых новаций не всегда можно найти рациональные мотивы. Да и вообще с точки зрения здравого смысла, они выглядят как-то странно.

- Эти мотивы лучше назвать не рациональными, а функциональными. Сейчас со всех сторон, ото всех субъектов законодательной деятельности выдвигается очень много инициатив. Это функция органов власти, а сегодня она работает в особо экстремальных условиях. Вот 1 декабря Министерство финансов разместило на сайтеregulation.gov.ru для проведения оценки регулирующего воздействия интересную инициативу.

Заключается она в том, что Минфином планируется разработка проекта федерального закона о внесении изменений во вторую часть Налогового кодекса. И, как пишет Минфин, этот проект будет направлен на «стимулирование освоения новых районов нефтедобычи, усиление заинтересованности нефтедобывающих организаций в рациональном освоении запасов нефти и создании экономических условий для наиболее полной отработки запасов, а также улучшения инвестиционного климата в нефтяной отрасли». При этом положения проекта федерального закона не должны, как предполагает Минфин, «негативно повлиять на формирование доходной части бюджета Российской Федерации».

Текст законопроекта пока, согласно правилам оценки регулирующего воздействия, не размещается – пока это стадия уведомления. Хотя, скорее всего, где-то на компьютерах разработчиков закона этот текст уже, скорее всего, есть, и он обсуждается внутри самого Минфина, но для публики процедура выглядит таким образом.

Что можно сказать, исходя из той задачи, которую ставят перед собой уважаемые разработчики? Во-первых, она сейчас, то есть в последние минимум 20 лет, не вполне актуальна. Как известно, российская экономика – это ресурсная экономика: львиная доля ВВП и бюджета формируется у нас за счет добычи и продажи на экспорт природных ресурсов, в том числе и нефти.

- Да, в основном это нефть и газ.

- Разумеется. Два самых успешных сектора экономики у нас – добывающий и финансовый.

Дополнительно стимулировать освоение запасов нефти и создавать специальные экономические условия для более полной отработки её запасов, да ещё и дополнительно улучшать для добывающих компаний инвестиционный климат путём изменения налоговой политики фактически означает усугубить нашу сырьевую зависимость, то есть отказаться от диверсификации экономики, ее развития. Налоговая политика и так сейчас устроена таким образом, что наиболее рентабельной деятельностью в нефтяной промышленности является добыча и продажа сырой нефти.

Во-вторых, проблемы с разведкой новых месторождений, конечно, есть, но другое дело – разработчики вспомнили бы о том, что перед российской нефтяной промышленностью уже давно стоит задача повышения глубины переработки нефти. И это не спроста, ведь от этого напрямую зависит наша с вами экономическая безопасность в стратегическом плане, особенно когда цены и объемы экспорта нефти серьезно упали – примерно на 40%. Путем предоставления налоговых льгот на разведку месторождений эту проблему не решить. Необходимо переориентировать отрасль на внутреннее промежуточное потребление, то есть стимулировать нефтепереработку, при этом глубокую. Но нам, видимо, все-таки предстоит налоговый маневр, который предполагает повышение НДПИ и снижение экспортных пошлин, то есть внутренняя переработка, видимо, отменяется.

- Николай, можно я вставлю реплику?

- Конечно.

- Одновременно с этим законопроектом в интернете появилось сообщение, что «Лукойл», «Сургутнефтегаз» и «Транснефть» выступили с инициативой: забрать из общей трубы нефть Татарстана, Удмуртии и Башкирии. Переправлять её на Запад через порт Усть-Луга, превратив таким образом идущую сейчас по общей трубе нефть Urals в их сибирскую нефть, аналогичную марке Brent. А высокосернистая нефть Поволжья, если перерабатывать её здесь – в России, тоже может оказаться полезнее, чем теперь. На этом можно тоже сделать хороший бизнес.

- Да, так тоже можно сделать хороший бизнес, только два этих бизнеса необходимо сравнивать между собой по доходности. Налоговая система у нас устроена так, что переработка по большей части оказывается невыгодна.

У нас есть, конечно, отдельные НПЗ, сохранившиеся, в основном, с советских времен.

- Один даже недавно горел.

- Вот-вот. Но с точки зрения экономики, с точки зрения отрасли, они могут сейчас переработать не очень значительные объемы, да и глубина переработки, в основном, невысокая.

Поэтому то, о чём пишут уважаемые разработчики законопроекта, нужно ставить с головы обратно на ноги. Надо сказать, что сегодня, в тяжелый для нашей экономики период, требуется стимулирование не того, что само с горки прекрасно катится, а сделать так, чтобы на это можно было самим выехать в нужном направлении, а не катиться рядом кувырком. А следовательно, стимулировать надо скорее не освоение новых районов нефтедобычи, не нефтедобычу, а нефтепереработку. И налоговую политику выстраивать именно таким образом. На мой взгляд, потенциал нефтепереработки мог бы быть достаточно существенным и стать основой политики импортозамещения, о которой в последнее время так много говорят, раньше она называлась диверсификацией экономики.

Сегодня многие эксперты говорят о замещении импортных товаров, имея в виду, прежде всего, в легкой промышленности. Но это, на мой взгляд, менее реально, поскольку мы не сможем конкурировать с тем же Китаем.

Так давайте же возьмём ту отрасль, где у нас есть конкурентное преимущество. Импортозамещение здесь возможно за счет повышения глубины переработки нефти. Нужно строить высокотехнологичные НПЗ. Снизили бы зависимость доходов нефтянки от внешней конъюнктуры, определяемой, во многом, нашими стратегическими конкурентами, и отчасти – зависимость цен на бензин от курса доллара. Можно было бы повысить промышленную безопасность. Не в смысле производственных рисков, а безопасность экономическую. Тем более это актуально в тех непростых политических условиях, которые сейчас складываются. Правда, переработка нефти требует не просто отдельных изменений в области налоговой политики. Требуются серьёзные инвестиции, но они не пойдут без изменения налоговой политики. Налоговая политика здесь – первое, с чего нужно начинать.

- А что у нас такого с налоговой политикой в области переработки нефти?

- Это известно, неблагоприятное соотношение НДПИ и экспортных пошлин, с одной стороны и акцизов на нефтепродукты и экспортных пошлины с другой, есть и другие аспекты.

- В чем основная проблема?

- Переработчикам приходится фактически иметь дело с нефтью, обремененной НДПИ, а затем по итогам переработки еще заплатить акциз. Выгоднее получается нефть сразу продать, заплатив сравнительно невысокую экспортную пошлину. В итоге, рентабельность нефтепереработки существенно ниже рентабельности продажи за границу нефти-сырца. Поэтому инвестиции в нефтепереработку не идут. Поэтому необходимо менять налоговую политику так, чтобы повысить рентабельность нефтепереработки, то есть стратегически увеличивать экспортные пошлины и снижать внутренние сборы.

- Но сейчас ведь ситуация изменилась: нефть упала в цене. Эксперты, которые не верят в то, что это – заговор США против России, говорят, что нефть должна несколько кварталов в ценовом диапазоне между 60-ю и 70-ю долларов за баррель. А что такое – несколько кварталов? Их могут пережить, сохраняя сегодняшнее государственное устройство, не все члены ОПЕК и не входящие в эту организацию страны – экспортеры.

США начали добывать сланцевую нефть и перестали её закупать у той же Нигерии, той же Венесуэлы. С Нигерией уже просто всё плохо, Венесуэла держится с трудом. Опасность, что американцы выйдут со своей нефтью на мировой рынок, сплотила ОПЕК. Но, кроме снижения цены, которое делает более дорогую американскую сланцевую нефть неконкурентоспособной на внешних рынках, они не смогли ничего делать.

А Россия попала в эту ситуацию, как кур в ощип, и тоже несет серьёзные потери.

- Но вся эта ситуация и США и странам ОПЕК не особо на руку: цены на нефть – оружие обоюдоострое. Кто бы ни решил пойти на такое резкое понижение цен на нефть, должны вспомнить третий закон Ньютона: сила действия равна силе противодействия (по модулю). Так что основная борьба на нефтяном рынке нас ещё ждет. Напряжение ещё будет расти.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин