Власти вспоминают про малый бизнес, когда ситуация совсем плоха. Но еще ни разу из такой поддержки малого и среднего предпринимательства (МСП) ничего путного не получалось. Почему?
Первое. Слово «болезнь» слишком общее, чтобы отразить картину заболевания конкретного больного. В отношении поддержки МСП точно так же. Малый бизнес – это не что-то простое и гомогенное. Никакого «малого бизнеса вообще» не существует. Оборот на одного занятого в микробизнесе примерно на порядок ниже, чем в малом, и почти на два порядка – чем в среднем. Помогать бизнесу надо, четко выделяя целевые категории, анализируя специфические проблемы, понимая, чего мы хотим достичь, применяя свои наборы инструментов поддержки к каждой целевой группе и каждому региону.
Второе. В отношении больших групп (начинающие предприниматели, микробизнес) самая лучшая помощь – содействие повышению навыков предпринимателей, в том числе по самостоятельному привлечению ресурсов. А если и выделять финансовые ресурсы, которых в условиях длительного ухудшения ситуации в экономике все меньше, то тем агентам-акселераторам, которые смогут повысить отдачу от них, вкладывая свои ресурсы и опыт, – бизнес-ангелам и венчурным капиталистам. Они не чиновники из различных фондов, они рискуют своими средствами и репутацией на рынке.
Третье. Пациент идет на сотрудничество с врачом, когда верит ему, тогда и предлагаемое лечение не вызывает вопросов. Малый бизнес государству совсем не верит. За исключением только некоторых активистов общественных организаций, которые десятилетиями решают проблемы сокращения административных барьеров и повышения доступа МСП к госзаказу и удивляются, отчего острота этих проблем не снижается.
Для возвращения доверия государство должно стать предсказуемым и быстро реализовать какие-то шаги, от которых малый бизнес сразу почувствует ощутимое облегчение. Но сегодня государство в отношении МСП как Змей Горыныч: одна голова обещает все и сразу, другая – ничего и никогда, у третьей промежуточная позиция. Президент в последнее время неоднократно высказывался в пользу смягчения условий для развития МСП. И тут же Роспотребнадзор начинал проводить внезапные проверки; прокуратуру интересует повышение цен, а по факту и все остальное. Москва развернула борьбу с утвержденными ею два года назад форматами киосков и уже в условиях рецессии настаивала на введении торгового сбора. Какое доверие со стороны бизнеса можно выстроить в такой обстановке? Поэтому реализация антикризисных мер в отношении МСП должна начаться с серии простых, требующих политического мужества (а не миллиардов) шагов по созданию доверия. Среди них:
1) показательное увольнение должностных лиц проверяющих органов, отдавших в последнее время указания «кошмарить» МСП проверками, запрет на проверки МСП в досудебном порядке;
2) выведение МСП из-под антимонопольного законодательства: не произойдет ничего страшного, если три парикмахера в небольшом городке поделят локальный рынок. Если они взвинтят цены, клиенты приведут их в чувство эффективнее, чем ФАС;
3) пролонгация на 2–3 года права МСП-арендаторам на приоритетный выкуп имущества;
4) объявление моратория на законотворческие инициативы в части регулирования и дерегулирования МСП на всех уровнях госуправления.
Эти простые и очевидные меры отражают чаяния подавляющего большинства в МСП в отличие от хитроумных инструментов, пользу от которых смогут ощутить немногие бизнесмены. Когда установится доверие, МСП начнет строить планы деятельности, будут ослабевать чемоданные настроения.
Затем надо подумать, как от купирования самых болезненных проблем перейти к развитию. В кризис можно и нужно предпринять усилия по смене парадигмы экономического развития. Пока государство предлагает освобождение от регистрации и налоговые каникулы для индивидуальных предпринимателей. Каникулы существовали в начале 1990-х, от этой практики отказались: начинается чехарда с ликвидацией и переучреждением юрлиц. Мириться с этим власти будут недолго, поэтому предприниматели в налоговые каникулы не верят. К тому же регионы смогут распространять их только на новые ИП в производстве, науке и соцсфере. Но ИП – это обычно совсем другие сферы деятельности.
Возможность вести бизнес без регистрации – более правильная мера: попытки формализовать микробизнес никогда не будут продуктивными. Проще оставить его в покое. Здесь нужна патентная система налогообложения, уплата налога и страховых взносов самозанятыми одновременно с госрегистрацией («одно окно»). Полезен будет пересмотр Трудового кодекса (ТК) для микропредприятий (до 15 занятых). Особенности трудового распорядка дня, условия предоставления отпусков – все это можно фиксировать в типовом трудовом договоре с работником. По оценке МЭР, это позволит снять административную и финансовую нагрузку по соблюдению ТК для 90% субъектов МСП. Хорошо бы снизить страховые взносы, угнетающие самозанятых, или хотя бы не индексировать их.
В целом же антикризисные налоговые меры, обсуждаемые сегодня, затронут в основном субъектов, использующих «упрощенку» (микро- и часть малого бизнеса). Эти меры не принесут большого вреда финансовой стабильности регионов (3% собственных доходов), но и не дадут большой пользы бизнесу: во время кризиса у этих категорий предпринимателей и так падают обороты (ограничения по спросу) или прибыль (ограничения по рентабельности), поэтому снижение налоговых отчислений для них несущественно. И это не те категории МСП, которые могут стать локомотивами роста.
Какие же целевые группы МСП в условиях кризиса могут не просто выживать, а расти? Это инновационные стартапы и растущий средний бизнес. Плюс интрапренерство, т. е. выращивание новых центров прибыли в действующих компаниях. Остальные категории бизнеса создают мало новых рабочих мест или затем быстро их сокращают, не предлагают рынку новых продуктов и решений.
Инновационные стартапы сейчас если и возникают, то инвесторов находят только за рубежом. И превращаются в зарубежные компании с российскими корнями. Почему? Потому что «большая экономика» не порождает спроса на инновационные продукты и решения, а венчурная индустрия у нас слаба. Вот ее и надо поддержать – через гарантии или разрешив институтам развития («Роснано», РВК и др.) работать не по «приоритетным отраслям», а исходя из ожидаемой рентабельности бизнеса. Главным критерием отбора проектов должна стать ожидаемая отдача.
Растущий средний бизнес лучше поддерживать формированием промпарков (регионы на паях с крупными девелоперами). Средние компании смогут размещаться на готовой технологической инфраструктуре. Такие проекты могут осуществляться в виде ГЧП с участием федерального и регионального уровня власти. Вырастет инвестпривлекательность регионов, конкуренция между ними за бизнес. Усилить интрапренерство в крупных компаниях можно за счет создания государством технологических коридоров в строительстве и ЖКХ. В результате возникнут новые проекты по поддержке, например, технологий «умного дома» и т. п. Это контур промышленной политики XXI века.
Часть средств можно потратить на создание и развитие курсов обучения предпринимательству, на продвижение «чемпионов» в масс-медиа. Это позволит повысить уровень бизнес-компетенций широкого слоя будущих предпринимателей и создать более благоприятное отношение к ним в обществе. Может быть, тогда Россия покинет последнее место по уровню предпринимательской активности взрослых в мире (данные GEM). Это поможет увеличению предпринимательского капитала нации, повышению финансовой грамотности, расширению общественного портфеля креативных идей.
Теперь о том, чего делать точно нельзя. Не надо создавать суперведомство по поддержке МСП. Это будет гибрид министерства, банка развития и управляющей компании. Никакая экономия не оправдывает явного и устойчивого конфликта интересов, который приведет к отсутствию транспарентности и эффективности в работе этого монстра.
Политика в отношении МСП – это воздействие на повышение предложения предпринимательских услуг обществу. Но нужен и спрос. С этим в России проблемы, и они будут углубляться в случае дальнейшего огосударствления экономики через поддержку избранных банков и заигравшихся на рынке долга госкорпораций, введения контроля за ценами и проч. Так мы быстро получим экономику, в которой предприниматель – редкий экспонат.
Автор – руководитель департамента социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ