Мы продолжаем беседу с Александром Юльевичем Чепуренко.
- Александр Юльевич, безусловно, то, что происходит сейчас, хоть, по-моему, не так уж просто, но предельно цинично. А ведь у нас сейчас около 15-ти миллионов людей, живущих в бедности. Это – официальные данные, а мы знаем, что они, увы, сомнительны, и черта бедности находится не там, где её видит Росстат. У нас безработица около 4-х миллионов. Кто поможет этим людям? Это мог бы сделать малый бизнес, давая таким людям возможность работать…
- Мне кажется, что об этом представители властной вертикали думают мало. Им представляется, что они могут за счёт идеологической мобилизации ещё какое-то время держать народ в состоянии ублаготворения. Но, по-моему, эта ситуация заканчивается: то, что происходит с образованием и здравоохранением, а это мы видим даже в богатых регионах, очень скоро скажется на настроениях даже бабушек и дедушек, поддерживающих любую власть, ибо любая власть от бога.
Ведь, когда бабушка и дедушка видят, что пенсия начала реально сокращаться…
- А она уже вовсю реально сокращается.
- А еще и медицинскую помощь получить невозможно, то даже они могут повернуться в другую сторону, отвернувшись от власти.
- Александр Юльевич, но говорим о бизнесе, а не о политике, хоть у нас первый очень сильно зависит от второй.
- А если о вопросе, кто накормит людей, отвечу честно: не знаю. Какой выход будет стихийно найден? Не случайно правительство пытается законопатить дыры, и последние годы ведутся разговоры, что у нас очень много людей занято в неформальном секторе.
- Только что в СМИ появились данные: по оценке Росстата на конец второго квартала 2015 года, в неформальном секторе экономики были заняты 15,43 миллиона человек. Это 21,3% к общей численности занятого населения. Следовательно, каждый пятый работающий россиянин занят в неформальном секторе.
Есть и другие цифры: по оценкам Роструда, в неформальных трудовых отношениях состоят около 12 миллионов человек. А эксперты Центра макроэкономического анализа Сбербанка в прошлом году предполагали, что неформальная занятость в России близка к 20 миллионам человек.
- Вот-вот – помимо 15-ти миллионов официально бедных у нас от 15-ти до 20-ти миллионов взрослого трудоспособного населения, которые формально нигде не работают. В то же время эти миллионы на паперти не стоят. И в сегодняшних условиях доля такого населения будет только увеличиваться. Это – люди, у которых с государством нет ничего общего, и они живут с ним параллельной жизнью. И до каких-то пределов уход самозанятого населения и работающего в малом бизнесе от сложившейся системы будет происходить именно таким образом. Бизнес будет уходить как бы в параллельный мир, стараясь не иметь ничего общего с государством.
Государство же будет усиливать репрессивный аппарат, который должен будет таких людей находить и взыскивать с них. Начнёт раскручиваться та спираль, которая раскручивалась у нас в 90-е годы: скоро мы опять придём к бизнесу «по понятиям» и к прочим знакомым вещам.
А другого варианта я не вижу: при дорожающих импортных запчастях, оборудовании и всём, что угодно, при низком уровне производительности труда и при дорогих кредитах никакой бизнес не может успешно развиваться легально. Возьмём любой массовый бизнес – торговлю, услуги, строительство, производство – как его вести? Люди будут уходить в тень, чтобы, сэкономив на налогах, работать хотя бы с небольшой прибылью.
- Как-то, Александр Юльевич, не слишком вдохновляющая картина у нас получается.
- Да. Но что есть – то есть.
- И сколько это может в таком виде продлиться? Я постоянно сталкиваюсь с самыми мрачными прогнозами, в том числе и по тому, что будет с бизнесом.
- Это может продолжаться несколько лет, пока не произойдет нечто.
- Что может произойти?
- Во-первых, могут начаться какие-то подвижки внутри самой власти: мы же знаем, что она не совсем монолитна. Там есть разные круги. Есть и люди, которые разделяют наши с Вами представления, но работают, поскольку понимают, что, если они уйдут, то придут всякие академики и советники и будут диктовать экономическую повестку дня. Поэтому, чтобы не дать таким людям прийти, они остаются во власти в надежде на то, что какие-то остатки здравомыслия у лиц, принимающих окончательные решения, должны быть. Так что возможно какое-то изменение коалиции внутри господствующего класса. Это – один вариант.
Другой вариант – могучий ураган.
- Все говорят: не дай Бог, но никто пока ничего не делает, чтобы его предотвратить.
- Да. При этом, мне кажется, что никакой демократической оппозиции не будет. Могут начаться вещи, которые напомнят «парад суверенитетов», потом появятся летучие заградительные отряды, и произойти может что-то слегка похожее на Сомали. Совсем недавно я прочитал, как в одном из крупных городов депутаты приняли решение чуть ли не отменить майские указы президента Путина, поскольку выполнить их невозможно.
- Ну, инициативы наших региональных депутатов – дело особое: вот в Вологде уже требуют сажать в тюрьму на срок до 3-х лет всех, у кого есть задолженности по налогам.
А против майских указов, по-моему, выступили в Мурманске.
- Да, это – Мурманск. Владимир Ильич Ленин назвал бы это «великим почином», увидев бы начало процесса отложения от Москвы. И в этом направлении может всё пойти.
Поначалу будет торг между властями разного уровня, а когда обе стороны ослабнут в затяжных боях, кто может прийти на смену, остаётся только догадываться.
- Я полагаю, что это будут отнюдь не либеральные экономисты.
- Безусловно. А ведь такое тоже может произойти. К сожалению, сегодня приходится и с таким вариантом считаться.
Но возможен и третий вариант: власти удастся купировать нынешний внешнеэкономический кризис, пойдя на какие-то договорённости. Будет обеспечена более-менее нейтральная внешняя среда, и тогда будет вариант Аргентины. Ведь Аргентина в начале 20-го века была второй после США привлекательной страной., куда ехали люди со всей Европы. А потом, как сейчас Россия, Аргентина не обратила внимания на то, что мясо пшеница и металл с какого-то момента перестали быть основными товарами, дающими стране преимущества в мировой торговле и конкуренции. В итоге эта страна погрузилась в болото деградации.
- Александр Юльевич, а что – никаких хороших вариантов у Вас нет?
- Я хотел бы их найти, но не нахожу.
Беседовал Владимир Володин