Генпрокуратура в прошлом году выявила более 25 млрд рублей неплатежей по госконтрактам
Экономический спад и сокращение рынков сбыта за последние пару лет сделали свое дело, подкосив государственный бюджет. Теперь и сами госкомпании, и в целом бюджетный сектор, и рыночные игроки не в лучшем состоянии.Генпрокуратура в прошлом году выявила более 25 млрд рублей неплатежей бизнесу по госконтрактам, но реальные объемы гораздо больше. Уже второй год развивается кризис неплатежей по оборонзаказу. Система доведения средств до конкретных заводов через корпорацию «Ростех» и оборонные концерны стала настолько громоздкой, что без «ручного управления» теперь вообще никак. Проведенные нами фокусированные интервью показывают, что директора, как в «добрые советские времена», ездят в центр «выбивать деньги». Как сказал один из респондентов, «при этом задержки продуцируют очень серьезный риск — надо платить зарплату, и отрасль лезет в кредитование, закладывает имущественные комплексы. Если что грохнется, останемся без производства ракет».
Как показывают интервью, наиболее пострадавшей от неплатежей со стороны «совокупного государства» в последние пару лет стала строительная отрасль.
Это строительство, реконструкция и ремонт дорог, очистных сооружений, мостов, социальных объектов: школ, детских садов. Недавно, например, разразился скандал на строительстве Театра эстрады в Калининградской области. В марте 12 из 70 фирм-субподрядчиков обратились к губернатору Николаю Цуканову с просьбой помочь оплатить выполненные работ (генподрядчику работы тоже не были оплачены бюджетом).
По данным Минэкономразвития, строительные работы составляют почти треть годовых заказов госкомпаний (около 3 трлн рублей в 2015 году). Крупные генподрядчики, получая заказы, выстраивают сетку среднего и мелкого субподряда второй, третьей и десятой «руки». И в этой сетке – отнюдь не только аффилированные с менеджментом генподрядчика компании и/или «обнальные юридические оболочки» (так называемый «внутренний офшор»), но и вполне себе реальные частные стройфирмы. Не заплатили генподрядчику — и волны пошли по всей цепочке (проигрывает обычно тот, кто в конце – его, если на сленге, просто «кидают»).
При этом во многих регионах, особенно с дефицитными бюджетами, всплеск неплатежей фиксируется со стороны самих бюджетных организаций. Например, в Омской области за неполных три месяца с начала года сумма задолженности бюджетников за тепло увеличилась втрое — не платили противотуберкулезный диспансер, центр занятости населения, ремонтно-эксплуатационное управления Минобороны, исправительные колонии, противопожарная служба, кадетский военный корпус, один из университетов. В публичном поле обсуждается вопрос банкротства муниципалитетов за долги, но эту идею вряд ли поддержат вышестоящие этажи вертикали.
Наиболее наглядно проблема видна на примере крупных инфраструктурных проектов. Не будем вспоминать Олимпиаду и саммит АТЭС, но вот недавний случай со строительством трассы из Керчи в Симферополь, где даже высокое начальство не владеет информацией о движении платежей. Вице-премьер Дмитрий Козак доложил президенту Путину, что проектировщик дороги получил почти 300 млн рублей и что договор с ним будет разорван из-за срыва сроков строительства. На самом деле никаких средств подрядчику выплачено не было: проектировщик после проведения инженерных изысканий по странным основаниям был отстранен от работ и готовится к судебным тяжбам.
Уже лет двадцать государство пытается законодательно закрепить и фактически поднять долю малого (а с 2008 года после принятия «профильного» закона – и среднего) бизнеса в госзакупках. Сначала это касалось собственно госзакупок, а потом распространилось и на заказы инфраструктурных монополий, госкорпораций, а также государственных и муниципальных компаний. Таких заказчиков, только по официальным данным сайта zakupki.gov.ru, около 80 000. За последние три года вся эта «госармия» произвела свыше трех миллионов закупок на сумму свыше 51 трлн рублей (только в 2015 году – около 18 трлн, на 25% больше, чем годом раньше).
С общим ростом объема госзакупок в экономику транслируется и рост неплатежей.
Малые и средние предприниматели (МСП) страдают в первую очередь. Статистика (пусть и далекая от совершенства) показывает, что если в целом госкомпании наращивали заказы, то прямые закупки у сектора МСП за 11 месяцев 2015 года сократились по сравнению с прошлым годом почти на 20%. Масштабы просрочек тоже выросли. Средняя стоимость договора с субъектом МСП, по данным Минэкономразвития, составила за этот период около 13 млн рублей. Мода (величина, которая чаще всего встречается в какой-то совокупности) по просроченным в оплате контактам в среднем по стране – примерно 1 млн рублей. Просрочка же может составлять от трех до десяти месяцев, а то и год. Резко вырос объем расторгнутых «по взаимному согласию» контрактов: взаимное согласие наступает, как правило, тогда, когда поставщику угрожают включением в реестр недобросовестных, что влечет за собой перекрытие кислорода для работы на рынках госзаказа. Согласно опросам ВШЭ, лишь 5% исполнителей госконтрактов в случае неплатежей идут в суд: судиться с государством или с госкомпаниями себе дороже.
Как пожаловался один из респондентов строительной фирмы в неформализованном интервью:
«Ручное управление сверху донизу, везде нужно договариваться. Мало того, что постоплата возросла с 30 до 60 дней, так и вообще платить не хотят за то, что сделано. Заказчик просит сделать работы под честное слово. А потом – извините, не было в проекте (работы фактически выполнены, а в сметах их нет)... В суд ходить бессмысленно, можно зависнуть там на годы. И потом в бюджетах идут секвестры, платить нечем».
Проблема осознается и наверху: недавно Минэкономразвития подготовило проект поправок в основной закон о госзакупках (44-ФЗ), распространяющий предельный срок оплаты выполненного госконтракта - месяц, на всех подрядчиков (ранее – только на МСП). Однако если закон не исполнялся в отношении малого бизнеса, вряд ли таким способом можно исправить отношение государства к остальным контрагентам.
Даже в условиях спада и отсутствия рыночных заказов работа с государством остается рискованной для бизнеса.
Аффилированному с заказчиком «малому бизнесу» независимый игрок все равно в большинстве случаев проиграет. А в случае выигрыша он рискует столкнуться либо с неплатежами (и долго бегать за заказчиком, чтобы «закрыли акт»), либо с превращением в полностью зависимого «клиента» госструктур.