Мы увлеклись стратегиями. Не успела испариться из памяти оказавшаяся никому не нужной Стратегия 2020, как началась разработка Стратегии 2030.
Зачем нужны долгосрочные стратегии, что они дают и в чем помогают? Об этом мы беседуем с Николаем Смирновым.
- Николай, когда была Стратегия 2020, я беседовал с Юрием Симачевым, принимавшим участие в её создании (это интервью есть у нас на сайте). Он говорил, что разработчики стратегии старались учитывать замечания профильных ведомств, но кончилось это тем, что стратегию приняли как работу, но с удовольствием положили под сукно. А вместо неё стали готовить стратегию 2030.
Илья Николаевич Хандриков (тоже, между прочим, наш, пусть и внештатный эксперт) считает, что это произошло из-за кризиса: в Стратегии 2020 что-то планировалось к 2018-му году, ещё больше – к 2020-му. Теперь же, учитывая, что кризис может затянуться, а положение очень серьёзное, пришлось делать стратегию 2030.
Такая вот версия.
- Я не буду гадать о поводе, зачем вдруг понадобилась Стратегия 2030. Кому-то это значит нужно.
- Николай! У меня совсем другой вопрос: зачем вообще нужны эти стратегии?
- Если говорить о причинах, то для меня в этом плане очень интересно мнение Андрея Александровича Яковлева (директор института анализа предприятий и рынков, профессор НИУ ВШЭ - В.В.), и он в частности сказал: стратегия нужна хотя бы для того, чтобы у людей возник образ будущего.
- Ну, образ будущего, по-моему, любимая тема Андрея Александровича.
- Возможно. Но это – правда: если у вас нет образа будущего, если вы не уверены, что впереди вас ждет что-то хорошее…
- Свет в конце тоннеля.
- Да, если этого нет, у вас будут депрессивные ожидания, реализующиеся в так называемое явление «самоисполняющегося пророчества». Вы думаете, что всё будет плохо, и собственными действиями это воспроизводите.
И стратегия нужна, чтобы появился некий позитивный образ, к которому можно и нужно стремиться. А для того, чтобы стало понятно как, кому и что для этого делать, нужны специальные механизмы.
В стратегии, я считаю, должно быть минимум две вещи: кому и что нужно делать – это первое. И вторая, тоже очень важная вещь – стимулы и мотивация. Но это только внутренняя сторона.
Ведь стратегия от других программно-плановых документов отличается принипиально: она предполагает стратегическое поведение, которое от обычного поведения отличается тем, что должно учитывать реакцию контрагентов.
Например, если вы играете в шахматы, то знаете: если вы сделаете первый ход Е2 – Е4, то у вашего соперника появляется один набор вариантов контригры. Если же первый ход вы сделаете конём, то набор вариантов соперника будет совсем другой. Точно также стратегия отличается от программы или плана мероприятий: стратегия должна подразумевать общий взгляд на наше будущее и то, как мы будем к этому будущему стремиться с учётом реакции различных внутренних и внешних игроков, которыми мы не можем непосредственно управлять.
И здесь очень важно понимать, кто является стратегом.
- Например, правительство.
- Если стратегом является правительство, то надо помнить, что оно у нас отвечает в основном за экономический блок вопросов. Многие другие вещи остаются за рамками его прямого воздействия.
- У меня есть серьёзные подозрения, что за экономику оно не отвечает тоже.
- Будем использовать более точные формулировки – влияет. Поэтому, с точки зрения правительства, все независимые органы, в том числе относящиеся к законодательной и судебной власти, другие федеральные и региональные структуры, плюс крупное, малое и среднее предпринимательство, активное население, не состоящее на государственной службе, являются достаточно самостоятельными субъектами. Сюда нужно особо добавить внешних контрагентов, включая как иностранных инвесторов, так и глобальных конкурентов. В рамках стратегии реакция таких субъектов должна учитываться.
- Об учёте мнений внешних субъектов и контрагентов: оно учитывалось, когда вводили новую систему уплаты страховых взносов с малых предприятий? Ведь в итоге более 500 тысяч МП прекратили (во всяком случае, легально) свою деятельность. Но сейчас ещё раз пытаются сделать что-то подобное. А ведь поведение контрагентов сомнений вызывать было не должно – оно уже один раз проявилось.
- Если вспомнить слова нобелевского лауреата по экономике Гарри Беккера, не стоит искать объяснение в нерациональности субъектов, принимающих экономические решения, возможно, есть какие-то моменты, которых мы просто не видим. Думаю, что разные органы власти используют особые стратегии, все тонкости которых со стороны сложно разглядеть.
Власть редко действует спонтанно и непродуманно. На мой взгляд, во всех действиях есть определённый замысел, который трудно понять, пользуясь исключительно открытыми источниками информации. Нужно просто переждать информационную шумиху и спокойно оценить фактическое воздействие. Кстати, в этом году в рамках нормотворческой деятельности правительства должен заработать специальный механизм такой оценки, а во многих регионах, в том числе и в Москве он уже применяется.
- Николай, все законопроекты, вносимые в ту же Думу, публикуются на открытых официальных интернет – ресурсах. Все желающие могут прочитать те из них, которыми интересуются. И в каждом законопроекте есть раздел, где прописан ожидаемый эффект. Как правило, эффект описывается один и тот же: предлагаемый закон должен принести бюджету столько-то миллиардов рублей.
Закон принимается. Потом выступает премьер и говорит: закон не только не принёс прибыли, но его результат – чистые убытки бюджета. После этого предлагается аналогичный законопроект с аналогичным (во всех смыслах) предлагаемым эффектом.
Какая тут политика, какая стратегия? Или это – следствие абсолютной некомпетентности правительства, Думы, Совета Федерации и далее по списку, или есть некие интересы очень мощных групп влияния, которые законопроект в действительности отражает. И эти интересы, конечно же, не описываются в открытых источниках.
- В целом говорить сложно: надо рассматривать конкретные механизмы и конкретные законопроекты.
Всегда есть множество различных инициатив и множество вариантов, определяемых самыми разными желаниями их авторов: желанием любым способом пополнить бюджет, желанием выслужиться перед начальством, желание удовлетворить чьи-то частные интересы. Здесь может быть самый разный набор мотивов.
Да, бывает, что принимаются решения, которые мы можем мягко назвать «близорукими». Но это в том числе и потому, что сегодня нет долгосрочной национальной стратегии. Если представить, что она появится, взгляд у многих людей, принимающих решения, стал бы более долгосрочный просто потому, что было бы основание встраивать свою деятельность в определённую долгосрочную логику. Хотя этого, конечно, недостаточно. Но когда такой логики нет, возникает такое сумбурное нормотворчество: от каждого по способностям, большинству – ничего.
- Интересно у нас с Вами, Николай, получается: говоря о предложении различных законопроектах, мы называем самые разные причины, кроме одной, - экономического развития.
- Это естественно, ведь при отсутствии национальной стратегии зачастую происходит подмена многих понятий. Например, развитие экономики подменяется стабилизацией бюджета, то есть макроуровень фактически подменяется микроуровнем. На макроуровне, развивая экономику, мы должны облегчать условия предпринимательской деятельности, стимулировать спрос, стимулировать производство. Во время спада экономики государство должно снижать налоговое бремя, снижать ставки по кредитам, чтобы стимулировать активность бизнеса, стабилизировать национальную валюту, чтобы инвестиции шли в реальный сектор, а не в валютные спекуляции. То есть нужно смотреть на картину в целом. У нас происходит ровно противоположное, потому что рассматриваются частности. Бюджет отдельно, невзирая на развитие экономики. Что такое бюджет? Это фактически карман государства. То есть первоочередной является забота о государственном кармане за счет остальной экономики. Налоги и борьба с инфляцией за счет инвестиций. Инвестиционный климат за счет безопасности. Безопасность за счет прав. Права за счет лояльности. И так далее. Настоящее за счет будущего. В такой постановке каждый сектор пытается выжить за счет остальных. Такая внутренняя борьба каждого с каждым за все сжимающийся в результате нее объем ресурсов. Внешняя конкуренция тут и не нужна, хотя реально она есть, а с момента вступления в ВТО и в результате смелых политических действий ее стало еще больше.
- И здесь тоже может помочь стратегия?
- Да, именно.
Беседовал Владимир Володин