Василий Викторович Овчинников, выпускник Московского архитектурного института уже не один десяток лек занимается бизнесом. Мы беседуем с ним о том, как идут дела его фирмы, о ситуации в сегодняшнем бизнесе и ожиданиях в будущем.
- Василий Викторович, чем занимается Ваша фирма, кто основные заказчики вашей продукции и ваших услуг.
-Я официально почти 30 лет руковожу предприятием, которое занимается глобальным корпоративным интерьером. Наши заказчики – юридические лица. Мы много работали с банками, когда у них всё было хорошо, но сейчас почти не работаем, поскольку ситуация у банков значительно хуже. Тем не менее, юридические лица составляют где-то 95 процентов наших заказчиков.
У меня предприятие, около 6 тысяч квадратных метров с хорошим оборудованием по обработке мебельных материалов, с металлическим цехом, со стекольным цехом. В общем, мы заточены на то, чтобы спроектировать и сделать на своём производстве почти полностью тот или иной корпоративный интерьер.
- То есть у заказчика есть помещение, которое надо целиком оформить, и вы его оформляете.
- Да. А вот целиком или частично – не имеет значение. Это – как клиент хочет. Иногда мы делаем помещение целиком, иногда только отдельные мебельные изделия.
- Значит, вы выполняете как дизайнерские работы, так и производите мебель.
- Да.
- И этим Вы занимаетесь уже около тридцати лет.
- В апреле следующего года компании исполнится 30 лет.
- Сегодня предприниматели достаточно часто обсуждают вопрос: когда было лучше работать в бизнесе? Сейчас или лет 25 назад? Вы начинали ещё при советской власти, как Вам кажется: когда предпринимателю на Руси было жить хорошо?
- Не знаю, согласятся ли коллеги, но, по-моему, как ни странно, очень хорошо было в 90-х годах. Сейчас говорят: были бандиты. Были, и приходилось с ними общаться. Но то, что происходит сейчас… Никакие бандиты не оказывали такого колоссального давления, какое сейчас оказывает на нас государство.
Неплохим было начало двухтысячных годов. Сейчас, оглядываясь назад, я могу честно сказать: тогда была замечательная цена на нефть, и в стране оказалось много лишних денег. Поэтому в те времена у нас были хорошие заработки. Но при этом отмечу: всё, что было сделано в компании, мы сделали до 2000-го года. Именно тогда приобретались помещения, приобреталось иностранное оборудование, пусть за очень приличные деньги, но эти деньги удавалось отбить. И ни разу в жизни мы не брали кредитов: сначала зарабатывали деньги, потом на них что-то закупали.
- А сейчас?
- Сейчас грустно совсем, грустно потому, что грустно всем. Значительная часть малого и среднего бизнеса не развивается, не видит перспектив и не хочет во что-то вкладываться. А у нас прямая зависимость: чем живее бизнес вокруг, тем больше работы у нас. К сожалению, живости бизнеса вокруг не наблюдаю совсем.
- Если опять возвратиться к началу Вашей предпринимательской деятельности: Вы ведь начинали ещё при Горбачёве.
- Да.
- Вот тогда, в последние советские годы, каково было начинать вести бизнес?
- Во-первых, мы были молоды. Было ощущение оптимизма, надежды на то, что всё изменилось и можно, наконец-то, а не заниматься работой в проектном институте. У меня эта работа была достаточно бессмысленной. Отработав три года и увольняясь, я как бы оглянулся: что хорошего я здесь сделал? Ничего: всё, что я проектировал, никому не было нужно.
Так что был оптимизм, хотя я не сказал бы, что заработки были большие. И, конечно, было сложно: это сейчас – нашёл юрлицо, заплатил немного денег, и через неделю у тебя банковский счёт и устав. А в то время я потратил, наверное, полгода, чтобы найти помещение и зарегистрироваться.
Но, всё равно, хорошее было время.
Ничего не было. Материалы мы пытались купить какими-то хитрыми путями. Но, тем не менее, было интересно и было азартно.
- А сейчас азарта уже нет?
- Может быть, это связано с возрастом, но азарта нет, и присутствует определённый пессимизм.
- А каковы отношения Вашей компании с возможными клиентами? Вы ищите заказчиков, или заказчики ищут вас?
- Мы ищем заказчиков опосредованно. Мы продвигаем свой сайт, какие-то деньги вкладываем в директ-рекламу – это, конечно, поиск заказчиков. Но чтобы ногами ходить по офисам – такое мы не практикуем.
Но ведь заказчики тоже ищут. Мы стараемся делать так, чтобы в интернет-поисковиках попадаться в числе первых по темам, которые для нас интересны.
- А заказчики привередливы?
- Привередливы, хотя, конечно, все по-разному. И потом я не могу сказать, что 20 лет назад заказчики были менее привередливы.
Безусловно, когда предложение на рынке существенно выше, чем спрос, заказчик может вести себя более привередливо, и сейчас это наблюдается. Требуют: нарисуйте мне бесплатно, пришлите специалиста бесплатно. Иногда мы с этим соглашаемся, иногда нет. Но привередливых заказчиков стало больше.
- А компаний – конкурентов?
- Да, конечно. Сейчас, может быть, их стало меньше, а недавно был такой грустный период на нашем рынке – безудержного демпинга. В сытные 2000-е годы возникло много компаний. И, даже не после 2008-го, а, скорее, после 2014 года, многие оказались без работы и готовы были выполнять заказы на уровне себестоимости. Сейчас нас просто стало меньше.
- Кто-то разорился.
- Разумеется.
- Хорошо известный Вам Борис Овчинников сказал совсем недавно в интервью нашему сайту, что кризис двигает вперед интернет-торговлю, поскольку традиционные магазины разоряются, вынужденно поднимают цены и так далее. То есть кризис для тех, у кого есть чем козырнуть, оказался даже полезен.
- Для мебельщиков он полезен не оказался. Я не назову ни одной компании, которая хорошо жила бы в связи с кризисом.
Магазинами мы не пользовались никогда – это не наша тема: за нашей мебелью люди в магазины не ходят. Интернет-торговля, да, это на сегодняшний день инструмент продажи. С другой стороны, это инструмент, с помощью которого наш потенциальный заказчик оценивает предложения не одной, а 10 – 15 компаний, набрав лишние адреса в своем запросе.
Оценивая ситуацию, можно сказать: это раньше мы хорошо жили на десятке – двух постоянных заказчиков. В основном это были банки, системно развивавшие вои офисные сети, а мы были у них поставщиками.
- Они открывали новые офисы и заказывали вам мебель?
- В первый раз они проводили сравнение между нами и другими компаниями. Но потом, остановившись на нас, они уже годами работали с нами.
Сейчас ситуация изменилась: сегодня подавляющее большинство заказчиков приходит из интернета, или это новые люди, которым мы что-то сделали, что им понравилось.
- Что в таких условиях происходит с внутренним состоянием компании: она остановилась в своём развитии, остаётся стабильной, начала сокращаться?
- Мы сейчас сократились. Был момент, когда в компании работали 120, 130 человек. Сейчас нас 60.
Правда, мы одно время занимались ещё и стройкой: строить не строили, а вот реконструкцию производили. Были прорабы, сметчики, но сейчас это направление мы убрали, оставив только производство. Так что в этом смысле мы уменьшаемся.
- А какие у Вас в таком случае надежды?
- Конечно, надежды есть, хотя я понимаю: при сохранении той же политики нашей власти надежд на то, что что-то кардинально изменится, что ситуация в бизнесе станет лучше, нет. Но я надеюсь, что всё же политика поменяется когда-нибудь.
Во всяком случае, состояние выживания, в котором мы находимся последние годы, позволяет нам существовать: что есть, то и есть, тьфу-тьфу, пока не разоряемся, людям зарплату платим, хотя хотелось бы побольше платить, но платим, как можем. Народ не уходит, у меня есть люди, работающие в компании 20, 25 лет. Так что живём пока.
Беседовал Владимир Володин