Мы продолжаем беседу с Александром Чепуренко о том, как российскому малому и среднему бизнесу придётся приспосабливаться к новым условиям деятельности.
- Александр Юльевич! Вы сказали, что, хотя ситуация для отечественного малого бизнеса и напоминает начало 90-х, но есть и серьёзные отличия. Например, внешнего рынка для наших малых предпринимателей в ближайшее время не будет. А что будет? Чего ожидать в ближайшее время?
- Как мы понимаем, то, что происходит сейчас в российской экономике, во всяком случае на период её шокового сжатия и перестройки, будет наверняка чревато довольно серьёзным всплеском инфляции. Дай бог, чтобы не дошло до значений 91 – 93-го годов, но двузначный рост цен к концу года – это серьёзный удар по покупательной способности населения.
- Конечно.
- А мы знаем, причём вне зависимости от того, верим мы или нет данным Росстата, что порядка 50% малого бизнеса в России, впрочем, как и в других странах, связано с розничной торговлей или услугами общепита. И этот бизнес, если не одномоментно, то в течение нескольких месяцев, будет ощущать на себе сильное сжатие платёжеспособного спроса. QR-коды отменяют, и о них все уже, может быть, забыли, но люди к своим формам и нормам потребления, ставшим уже привычными, в ближайшем будущем не вернутся.
Ещё один сектор: весь тот малый бизнес, который был связан с логистикой и транспортом, в связи с блокадой и санкциями должен будет сильно перестраиваться. Ему придётся переходить либо на межрегиональные перевозки, либо на что-то ещё. Увы, но сегодня перевозки карго из России в Европу и оттуда в Россию практически остановлены. Со временем найдутся какие-то обходные пути, возникнут какие-то экспортно-импортные каналы через страны и компании – прокладки, но мы понимаем, что этот бизнес тоже пострадает.
- Речь, как я понимаю, идёт о тех сегментах малого бизнеса, которые в нынешней ситуации наиболее пострадают?
- Да. Теперь о тех, кто может выиграть. Выиграют все, кто связан с импортозамещением. В первую очередь, те, кто работает с бизнесом в области телекоммуникационных услуг и в особенности – различных софтов.
Мы понимаем, что в обозримом будущем можем остаться без целого ряда различных платформ и средств коммуникаций, к которым мы за последние годы привыкли. Их должны будут заместить российские аналоги, которые кто-то должен разработать, отрегулировать, растиражировать и так далее.
Кто ещё может выиграть? Конечно, те, кто вложится в ремонт поддержание, обновление бытовой техники. Мы понимаем, что её поставки в ближайшем будущем будут сокращены или даже прекращены. И все наши замечательные смартфоны, телевизоры, холодильники и прочее, что мы успели купить до начала этой ситуации, останутся при нас. И нам придётся жить с ними довольно долго. Значит, надо строить бизнес, связанный с ремонтом, разборкой, извлечением и дальнейшим использованием каких-то узлов и утилизацией того, что использовать дальше невозможно. Вот такие бизнесы будут развиваться.
- Александр Юльевич! В статье, которую мы упоминали в начале нашей беседы, речь шла о том, что в последнее время у нас был довольно большой отток рабочих рук в «гаражную экономику». Более того, Вы как эксперт там говорите: «Малому бизнесу приходится трудно как из-за административного пресса — проверок и связанных с ними потерь времени и штрафов, — так и из-за недоступности кредитов из банковских источников. Результат — гаражная экономика и высокий уровень неформальности в сфере самозанятости и низового предпринимательства». И ещё: «По разным оценкам, число занятых в неформальном секторе сильно различается, примерно от 15 до 30 млн человек».
По-моему, то, что число людей, занятых в неформальном секторе экономики оценивается с таким разбросом, означает: посчитать их более-менее точно не представляется возможным. Что же будет теперь? Сколько новых работников, оказавшихся в новых непростых условиях, уйдут в неформальный сектор экономики?
- Давайте сразу определимся: неформальная экономика и гаражная экономика – вещи разные. Неформальная экономика – это бабушка, которая испекла пироги, вышла на обочину дороги и продаёт их. Но, можно сказать, что значительная часть этой неформальной экономики связана с гаражной экономикой.
Я говорил о таком виде бизнеса, как ремонт и восстановление старой бытовой техники. Где это будут делать? Разумеется, не на остановленном конвейере КамАЗа, а в каких-то гаражах. Таким образом подпитка неформальной экономики будет обеспечена.
- Насколько может сократиться сектор малого бизнеса (разумеется, официального) из-за всех этих катаклизмов? Или же наоборот: сюда начнут приходить люди из терпящих бедствие крупных предприятий?
- Я думаю, что тут будет идти несколько разнонаправленных процессов, и как они будут друг на друга влиять, пока сказать трудно. Но уже понятно, что сегмент малого бизнеса будет сокращаться. Правда, если государство бросит более-менее приличные средства на поддержку занятости, то какая-то часть нынешних владельцев малого бизнеса и часть, высвобождаемых с крупных предприятий, возможно, из государственного сектора, может захотеть стать самозанятыми.
Второе, что будет происходить. Что-то мне подсказывает, что государство очень скоро запустит программы, которые будут отдалённо напоминать то, чем в США занимался Рузвельт в 1931 – 1933-м годах. Будут какие-то государственные структуры, которые займутся, в первую очередь, замещением рабочих рук трудовых мигрантов (я думаю, они очень скоро начнут из России убегать) рабочими руками не очень квалифицированных (а, может быть, просто неквалифицированных) россиян, оставшихся без работы.
Это не будет биржей труда в нынешнем понимании: вы приходите туда, вам предлагают, вы можете согласиться, пойти по указанному адресу, побеседовать там и сказать, что это вас не устраивает.
- Или вы не устроите потенциального работодателя.
- Совершенно верно. Но здесь будет не так. Вам предложат контракт, например, на год, или на два года, а, возможно, на шесть месяцев. Контракт с гарантированной оплатой, который вы должны будете подписать. А после этого вы пойдёте на какие-то общественные работы.
У какой-то части населения, наименее квалифицированной, плохо адаптирующейся к резкому изменению условий, такой вид поддержки будет востребован.
Ещё один фактор, который необходимо понимать и учитывать: мы входим на полных парах из сложившейся у нас к этому времени полу-рыночной экономики в экономику мобилизационного типа. А там значительная часть малого и среднего бизнеса, не имея большого выбора в плане нахождения заказов, без ресурсов и необходимых накоплений, де факто превратиться в… Как бы это помягче сказать…
- Да просто в госпредприятия, пусть и с какими-то нюансами.
- Я бы сказал: в исполнителей государственных проектов. Будут ли это стройки, или какие-то другие инфраструктурные проекты, я не знаю. Но мы должны понимать, что какая-то часть малого бизнеса может себя найти в сегменте обслуживания крупного (полугосударственного) бизнеса или государственных структур.
- По-моему, в складывающихся условиях это тоже неплохо.
- Да. И, если на макроуровне изменить мы ничего не можем, то на микроуровне, понимая эти тенденции, мы будем вырабатывать функциональные формы отношения к ним, функциональные формы поведения в складывающейся ситуации. А поскольку малый бизнес в целом достаточно смекалист, надеюсь, что после переживаемого сейчас шока значительная часть владельцев малого бизнеса сможет его преодолеть, перестроиться и найти для себя свои ниши в этой совершенно новой реальности.
Беседовал Владимир Володин.