Мы продолжаем беседу с Яковом Миркиным о проблемах, связанных с нынешним экономическим кризисом.

- Яков Моисеевич, мы поговорили о проблемах общемировых, но важнейшими для нас, безусловно, являются проблемы российские. Страна оказалась в очень тяжёлом положении.

- Да. Никогда еще в мировой истории народ столь большой и столь сложно технологически устроенной страны не попадал в такое отчаянное положение, будучи глубоко вплетенным в ткань мира и будучи отрезанным от импорта ключевых технологий, располагая средствами вооружений, способными уничтожить весь мир. Риски на рисках сидят и рисками погоняют. В нашем времени будет хорошо только будущим историкам.

- Бог с ними, с будущими историками. Мы живём сегодня.

Очень много всплывает сейчас чисто изоляционистских идей: страна – крепость во вражеском окружении. Как Вы относитесь к идеям изоляционизма?

- Изоляционизм – это не закрытая экономика, не крепость с вечно поднятыми мостами и не нахмуренный лик. «Россия прежде всего» – это:

а) максимум сосредоточения общества и государства на уровне жизни, на демографии, на темпах роста, на технологической модернизации,

б) ласковый теленок двух маток сосет (ЕС и Китай, Южная Корея, Япония), в) открытая рыночная экономика разумных национальных эгоистов, переходящая в «социальную рыночную экономику» и «большую универсальную экономику» вместо сырьевой,

г) приглашение вернуться всем, чьи семьи до 100 - 150 лет тому назад жили на территории современной России,

д) научиться «продавать себя», взять максимум этого искусства у англо-саксонской модели, е) поток только хороших новостей из России.

Изоляционизм – это политика, когда главные темы ток-шоу – бум строительства своих домов средним классом, когда люди кричат друг на друга, доказывая, чей дом лучше.

У нас внутри страны есть все средства для того, чтобы на основе внутреннего спроса разогнать экономику до стабильных темпов роста в 6 – 8%. Нужно только нормализовать кредит, процент, резко снизить административное бремя, усилить налоговые стимулы, нацелить налоги на рост, снять с малого и среднего бизнеса и среднего класса массу лишних запретов, заняться большими проектами скоростных дорог, малоэтажного жилья, земли «для всех», массового обустройства всех поселений, а не только столиц. Это огромные рынки и масса новых рабочих мест на любой вкус, и неизбежно – рост благосостояния. Если к этому добавить, как инвестиции, часть избыточных денежных резервов, накопленных государством от сырья, получим мощнейший, желанный рычаг для роста.

У нас масса свободных производственных мощностей, даже без новых капитальных вложений. Уровень использования в России среднегодовой производственной мощности по кирпичу – 36 - 37%, строительным растворам и бетонам – 30%, портландцементу – 54%, бульдозерам – 33%, каткам дорожным – 34%, бетоносмесителям – 18%, кранам – от 17 до 25%, автокранам – 42%, экскаваторам – 21%, автобетоновозам – 22% (2020 г., ЕМИСС Росстата). А по другим «сложных вещам»? По интегральным электронным схемам мощности используются на 43%, по печатным платам – на 50%, ноутбукам – 54%, радиоприемникам – 10%, телевизорам – 43%, холодильникам – 51%, электродвигателям - от 11 до 48%, двигателям внутреннего сгорания – 31%, подшипникам – 17%, станкам – от 3 до 26%, вертолетам – 28%, мотоциклам – 28%, троллейбусам – 20%.

Разумный изоляционизм – это максимум возможного делать в самой России, занимать работой прежде всего тех, кто живет в России, при самых высоких требованиях к качеству и цене продукции.

Легко сказать? Нет, нелегко, но если это официальная идеология, подкрепленная легкой, спокойной, помогающей «атмосферой» для бизнеса, то она неизбежно даст быстрый рост внутреннего спроса и предложения. Главное – качество (мы этим страдаем), цены (часто завышены), демонополизация, конкуренция, расцвет среднего и малого бизнеса.

А как выдержать конкуренцию с импортом в открытой экономике? Ответ – дешевый кредит, умеренно слабый рубль, низкие налоги, сильные налоговые стимулы, помощь, а не карающая рука государства. Но разве можно еще что-то исправить? Как быть, если мы уже зависим от импорта на 60 – 90% в средствах производства и не менее сильно в ширпотребе (но не в продовольствии)? Как быть, если часто локализация производства – это форма, а за ней - иностранные исходники или комплектующие плюс закордонное оборудование? Как быть, если иностранные компании с удовольствием рассматривают Россию как рынок сбыта, но с гораздо меньшей радостью, как место для размещения производства? Хотя мы знаем и другие примеры (автомобили, холодильники, стиральные машины, телевизоры, мебель, продовольствие).

Вот ответы. Сначала рост на внутренней основе, для это всё есть, а потом не смогут устоять и «они». Никогда капитал не сможет устоять перед высокими темпами роста в 6 – 8%, перед высокой прибыльностью. Он выстроится в очередь, несмотря на санкции, чтобы зайти внутрь страны, совершающей экономическое чудо.

Второе. Максимум максимумов льгот для прямых иностранных инвестиций в несырьевые отрасли (в передачу технологий, оборудования и торговых марок). Отказ от любых «схем», основанных на завозе рабочей силы и создании, по сути, национальных анклавов внутри России, с вывозом прибыли.

Третье. Осторожный, постоянный пересмотр тарифов и нетарифных барьеров, подталкивающий экспортеров к переносу производств в Россию. Четвертое. Для каждой группы товаров, завозимых к нам, хорошо известны ключевые иностранные производители. Каждый спец легко назовет их. Кто-нибудь, от имени государства российского, может начать с ними переговоры о переносе части мощностей к нам домой? И на каких условиях? Возможно ли эти переговоры сделать массовой, поточной работой?

А что тогда нам ждать? Больше шансов на замораживание конфликтов и санкций, как это случилось с Турцией и Северным Кипром. Меньше жалоб на то, что «мы тотально отстали». Не такая горестная статистика МВФ, когда во все времена главными прямыми инвесторами в Россию являются офшоры (Кипр, Карибы, Нидерланды), а Китай или Германия вкладывают по минимуму. Из Китая к нам в 2020 г. пришли 2,2 млрд долл., из Гонконга – 2,5 млрд долл. (1% прямых инвестиций в Россию). Из Германии - 18,1 млрд долл., 4%. Будет складываться, пусть понемногу, другая картина – разгоняющейся в скорости экономики, куда нужно успеть попасть. Вместо экономики всего на вывоз – экономика ввоза идей, капиталов, технологий и, самое главное, «спецов».

- Извините, Яков Моисеевич, но это – идеальная картина. В реальности страна сталкивается с большим количеством проблем и ещё большим – рисков.

- Да. Риски России - это риски сверхцентрализованного государства, подчиненного крупным частным интересам, обладающим монополией на власть. В таком государстве не может быть должного уважения к народу. В нем нет органичного саморегулирования. В истории нет ни одного примера успешно выжившей железной вертикали. Теория систем опровергает саму возможность успеха таких систем, в которых руль взят чрезмерно на себя. Они всегда делают ошибки, будучи уверенными в своей правоте.

Все успехи - временные, все скорости - частичные, и, даже когда в нем теплеет, ты знаешь, что замерзать, рано или поздно, опять придется.

От этого больно. Нам очень нужны развитие, легкость дыхания, тишина, чувство общего, большого, удачного проекта. Другая модель общества, другая - экономики, другая - нас самих, нас - как коллективного человека. Но и в том государстве, которое сложилось, нужно как-то жить.

- А как бы Вы определили основные экономические признаки той системы, в которой «нужно как-то жить»?

- Признаки командной экономики, к которой мы скользим

1. Замыкание идей. Big – big духовность. Коллективизм в освоении пространства. Подавление частного инстинкта владения. Болезненное высвобождение общественного. Национализм

2. Замыкание товаров. Сокращение товарного обмена с внешним миром. Ползком к госмонополии внешней торговли.

3. Замыкание денег. Запрещение хождения иностранной валюты.

4. Замыкание платежной системы, карточки только на рубли.

5. Замыкание счета капитала. Валютная госмонополия. Замерзание финансового рынка

6. Замыкание собственности. Доля госсобственности – до 80 – 90%. Консолидация. Командные высоты. Частный сектор – в ларьки и киоски.

7. Замыкание людей. Выездные визы или их разновидности. Подозрительность обменов с внешним миром.

8. Замыкание людей. Возвращение бесплатного труда во всех его ипостасях

Ограничения внутренней мобильности, доходов, имущества. Регистры, списки, реестры.

Замыкание в пространстве. Пик военных расходов. Мегапроекты. Железные дороги к Луне

- Понятно, что последний вопрос в данном случае – традиционный отечественный вопрос: «Что делать?».

- Что делать? Увы, среди массы сожалений - по поводу самих себя и того, что с нами происходит - среди горя, среди массы сценариев, как всё будет хуже, совсем небольшой спрос на размышления о будущем, об основных идеях и о том, как всё переменить практически, шаг за конкретным шагом, если вдруг придет еще один шанс, как на переломе 1990-х. Это значит, что, если вдруг такая минута в истории наступит, мы можем оказаться на руках с набором прежних штампов и очень похожих героев, вся деятельность которых привела к тому, что через 30 лет мы имеем то, что имеем.

Материал подготовил Владимир Володин