О сегодняшнем дне обычного малого предприятия мы беседуем с главой такого предприятия Константином Евгеньевичем Таратыркиным.
- Константин, Вы, как и прежде делаете деньги из воздуха?
-Да. Я продолжаю заниматься испытаниями и наладкой систем вентиляции.
- Как идёт Ваш бизнес сегодня? Вентиляторы, по-моему, как стояли на своих местах, так и должны там стоять. Пришлось Вам что-то менять в работе своей фирмы, или технические проблемы всё те же?
- Скажем честно: любая техническая проблема – техническая только на 20%. Остальные 89% - это человеческий фактор. Тот, кто этого не понимает, всегда будет терпеть в бизнесе неудачу. Это понимают все известные бизнесмены, на этом они строят свою работу.
Стратегия всегда бьёт тактику. Если кто-то надеется на одного заказчика, Который может вытащить бизнес, он всегда проигрывает. В итоге человек всё хорошо делает, а заказчиков нет.
У меня в своей области бизнеса была стратегия. Джон Фицджеральд Кеннеди говорил своим детям: «Мне не важно, кем ты будешь, пусть даже землекопом. Пожалуйста, будь им. Но мне важно, чтобы ты был лучшим в мире землекопом». Если ты работаешь в какой-то профессии, то надо стремиться быть в ней лучшим. Получится, или нет – другой вопрос, но ты должен не стесняться ставить перед собой самую важную задачу. И этой стратегией я пользовался.
Моя рабочая ниша – это ниша «фирмы одного пиджака»: забрать этот бизнес невозможно, присвоить – тоже невозможно. Да, у нас всё, что только можно, монополизировано. Но работы, которые выполняю я, монополизировать очень сложно: на них много зарабатывать очень трудно. Поэтому они всегда будут отдаваться на откуп частникам.
Я с самого начала понимал: государству это на фиг не нужно – денег мало, работы много. А, с другой стороны, в высокотехнологичном обществе потребность такая будет всегда. И у меня за долгие годы работы сложилась определённая репутация, подобрался свой контингент клиентов, плюс ещё и опыт.
У нас сейчас такое время, когда дети во многих областях знают больше, чем родители: компьютер и интернет заменяют знания, приобретённые с опытом. Но моя нища ещё требует осмысления: воздух – не тот продукт, который необходимо осмыслить, чтобы понять, что и как с ним делать.
- При этом у Вас маленькая фирмочка.
- Я бы сказал, что у меня сейчас семейный бизнес. Старший сын у меня
живёт и работает самостоятельно, а средний и младший вовлечены в моё дело. Будут ли они дальше продолжать трудиться вместе со мной – не знаю.
Вот такое построение бизнеса позволяет зарабатывать не очень большие деньги, но позволяющие мне быть на уровне среднего класса. Почему так происходит: слишком многие из тех, кто занимался наладкой систем вентиляции не делали это нормально. Люди брали трубки Пито, махали ими, а потом писали отчёты. Замеры не делали.
Моя задача состоит не столько в самой наладке, сколько в том, как правильно сделать эту наладку, и от этой правильности зависит мой заработок.
У нас есть ГОСТы, написанные с чудовищными ошибками. И такие нормативные документы продолжают писать. Я этим возмущён: ГОСТы – это атавизм – это государственные стандарты времён СССР. Есть современные европейские правила, давайте их примем и будем по ним работать – меньше будет ошибок. Но у нас же так денег не заработать: нужно всё написать, часть содрав у тех же европейцев. Возьмём, как я узнал, самый лучший ГОСТ, написанный в Советском Союзе по аэродинамическим испытаниям: он был списан с немецкого стандарта. А для того, чтобы не было обвинений в плагиате, они убрали графическую часть. Но без неё многие вещи невозможно понять. И те, кто делал замеры испытывали серьёзные затруднения.
- Вопрос дилетанта: а почему так важна графическая часть?
- Чертёж – язык инженера. Есть текстовая часть, и есть часть графическая. В инженерных конструктах графическая часть несёт 70% информации, словесная – 30%. И выходит ГОСТ, где эти 70% убраны.
Я начал задавать вопросы людям, писавшим ГОСТы с чудовищными ошибками. Кончилось тем, что мне их даже стали присылать на рецензию.
Теперь у нас вместо ГОСТа так называемый Свод правил (СП).
- А их как пишут?
В каких-то случаях берут и переводят соответствующие европейские документы, в каких-то – пишут сами. В общем-то, это – зарабатывание денег. Пишут СП, методики по нашей специальности. Лично я не знаю, зачем это писать, но люди говорят: лучше будет, если мы напишем всё доступным языком. Основа, конечно, берётся из западных нормативных документов.
- У них с документацией всё в порядке. Там это лучше развито.
- Да. Поскольку у меня есть знания и навыки, я занимаюсь своей работой. А люди без опыта, руководствуясь ГОСТами, ходят, машут трубкой Пите, анемометром… И, поскольку специалистов в этой области немного, у нас образовался круг клиентов, обращающихся с заказами к конкретным фирмам, которые они хорошо знают.
- Клуб исполнителей, которым доверяют.
= Да.
- Константин, изменилось ли что-нибудь в Вашей работе за последние полгода?
- Изменилось. Раньше я давал оборудование в аренду. Сейчас я это делать не могу: если ты даёшь приборы в аренду, они будут после этого ремонтироваться. Обычно всё, связанное с ремонтом, занимало у меня недели две. Если какой-то прибор разбили, я заказывал его, и он был у меня через те же две недели. Теперь покупка немецких приборов, которыми я пользуюсь, стала невозможна. Отремонтировать приборы я тоже не могу, поэтому не могу отдать их в аренду. Хорошо, что у меня их большое количество – продержусь какое-то время.
Но есть в этой плохой ситуации и хороший момент: раньше люди, на самом деле, плохо разбиравшиеся в нашей специфике, могли сбегать в магазин, купить трубку Пито и анемометр и идти делать вид, что работают. Сейчас купить приборы невозможно, работают профессионалы, у которых оборудование есть с лучших времён. Сейчас невозможно купить приборы того качества, которое необходимо. И у этой проблемы тоже две стороны.
Беседовал Владимир Володин.