Мы продолжаем беседовать с Сергеем Николаевичем Смирновым о ситуации с заработными платами и другими вопросами, связанными с доходами российских граждан.
- Сергей Николаевич, малые предприятия по идее оказались в достаточно сложной ситуации, поскольку «жирок» накоплен у больших предприятий, и именно они могут привлекать людей повышенными зарплатами, соцпакетами и чем-то ещё. А что делать малым предприятиям в борьбе за необходимых им работников?
- Это, конечно, очень важная проблема. Но я бы не вполне согласился с Вашим тезисом о крупных предприятиях: они, на самом деле, тоже в очень сложном положении. Да, кто-то из них гарантирован госзаказом: нужно производить технику, гибнущую во время СВО – это понятно. Но возьмите ситуацию с АвтоВАЗом. С месяц назад один из его руководителей сказал: «Что же происходит? Мы обеспечили ввоз китайских автомобилей, и что теперь делать нам? Они просто конкурируют с нами на рынке, а мы не можем продать собственную продукцию».
Мы, между прочим, уже проходили это, когда на российский рынок хлынул поток качественных зарубежных автомобилей, и ВАЗ оказался почти у разбитого корыта: он и простаивал, и была неполная занятость. Я боюсь, что, если с Китаем это не прекратится, то у ряда предприятий, работающих на потребительский рынок, может сложиться такая же ситуация.
Другое дело, что усложнилось прохождение платежей с китайскими банками. Думаю, что, если у их производителей будет большой интерес к российскому рынку, то это обойдётся. Но, если только если эти каналы будут полностью перекрыты, ВАЗ точно выживет.
Но это – ремарка по поводу крупных предприятий. А ситуация с малым бизнесом, на мой взгляд, не совсем однозначная. У малых предприятий есть и свои плюсы: более гибкие режимы рабочего времени – вы можете выбирать, как вам работать. Я, например, захожу иногда в магазин «Красное и белое», который перестал быть алкомаркетом, и теперь продаёт хлеб, молочные продукты и многое другое, став очень удобным магазином шаговой доступности. А там висят объявления о приёме на работу: вы можете работать один день в неделю, можете выходить в одну смену. То есть человек может, в зависимости от своих личных обстоятельств, выбирать.
Опять же то, что называется в Америке «беби-ситеры». У меня есть немало знакомых, у которых, либо очень пожилые родители, либо кто-то заболел, и они ищут сиделок. Те же так называемые «кото-няни» - люди, которым уезжающие куда-то хозяева могут оставить кота.
То есть свои преимущества там тоже есть. Есть ли там какой-то «жирок», честно говоря, я не знаю, но, думаю, у руководителей этих предприятий он, конечно, есть. Как всё это делится между финансами предприятия и личными финансами – это уже другой вопрос.
Или возьмём ставших известными и популярными блогеров. Совсем недавно разразился скандал с одной из них, не заплатившей три миллиона подоходного налога. Так что ситуация может быть очень и очень разной. И чем больше в экономике таких «свободных художников», тем экономика устойчивее. Экономика заинтересована в людях, охотно занимающихся своим делом, людях творческих, увлечённых, даже в каких-то приземлённых вещах, а не занимающихся делом от сих др сих. Так что ситуация здесь не очень понятная.
Потом, скажем честно: речь во многом идёт о сфере обслуживания, а мы должны стричься и бриться, женщины – делать маникюр, педикюр и так далее. Эти услуги востребованы.
- Но они в какой-то мере ушли в тень. Официально эти работники стали самозанятыми, на самом деле, они ушли в «серую» зону.
- Да, самозанятые. Я лет восемь стригусь у одной очень милой дамы. Она работает как самозанятая и за это время сменила два места дислокации. Но она официально платит 6% налога и выбирает себе удобный режим работы.
Звоню ей: «Когда можно прийти постричься?». – «В четверг, в десять часов». – «А как у Вас в пятницу?». – «В пятницу я решила поехать за город». Понимаете, она сама может решать, когда работать, а когда отдыхать. Или у неё начинается отпуск, который она сама себе предоставила.
Но, с другой стороны, гарантий у малых предприятий, если они не прислонились к большому бизнесу, обеспеченному государственными заказами…
- Ну, госзаказ – это наше всё, даже в большей степени, чем Пушкин.
- Да, это всё, причём практически в любой сфере, начиная со сферы материальной и кончая гуманитарными научными исследованиями. Вот сейчас, например, «Вышка» (Высшая школа экономики – ВВ) запускает шесть проектов исследований по заказу правительства.
Прислониться к госзаказу очень важно, причём речь может идти не только о заказах федерального центра. Есть городские заказы, например, так называемый «бордюринг» в Москве.
Можно ещё прислониться к нашим кошелькам: мы каждый день покупаем продукты и какие-то другие товары. Продавцы анализируют этот процесс: быстро расходится товар – поднимем-ка цену на те самые 5%. Это, между прочим не так заметно. Простой пример: в Москве в этом году повысили цены за проезд в общественном транспорте. Было 54 рубля, стало – 57. И на это никто не обратил внимания. А когда у тебя миллионные перевозки по городу, то эти три рубля выливаются в миллионы.
- Конечно, история с госзаказом понятна и привычна. Но, поскольку мы говорим о средствах, которыми располагают граждане, то стоит сказать и о пособиях, связанных с СВО. Не так давно Сергей Собянин сообщил, что контракт с Минобороня подписали 23 тысячи москвичей. Каждому из них, если верить СМИ, при заключении контракта заплатили миллион девятьсот тысяч рублей. Это уже миллиарды. А есть ещё зарплата контрактников, выплаты родственникам погибших. И это всё – расходы бюджета, пусть регионального.
- Ну, регионы не все платят одинаковые суммы. Я недавно читал, что какой-то регион повысил выплаты контрактникам. И здесь действительно всё зависит от конкретного регионального бюджета. Это распределяется, как во всей системе социальной защиты в целом: есть федеральный бюджет, отвечающий за определённого рода пособия, в первую очередь, детские А есть пособия, оплачиваемые из региональных и местных бюджетов. И выплаты участникам СВО, помимо федерального бюджета, доплачивают по возможности регионы.
Да, эти выплаты, безусловно больше средних зарплат, но ведь люди рискуют жизнью.
И, конечно, эти деньги давят на рынок товаров и услуг. Конечно, сами контрактники их не тратят, или тратят очень немного, но они переводят деньги своим семьям, и так повышается спрос. Отсюда и требование ФАС не повышать цены.
- Отчаянная попытка удержать их на сегодняшнем уровне.
- А в рыночной экономике цены на ходовые товары растут всегда. И это, естественно, стимулирует инфляцию. Причём необязательно это коснётся всего рынка страны: мы сказали про большие выплаты при заключении контракта в Москве – это может поднять цены конкретно в столице.
- И всё же вернёмся к затронутой мимоходом теме социального неравенства.
У нас коэффициент фондов 14,2. А должен быть?
- В разных странах он разный. Это зависит от структуры экономики и ряда других причин.
Вот Тома Пикетти, французский экономист, получивший известность благодаря исследованию причин и последствий неравенства доходов, проводил исследования в различных странах, беря в соавторы местных исследователей. Мне попались две статьи – с китайским и с индийским соавторами, где проведён серьёзный анализ статистики. И я обратил внимание: в обеих странах до начала рыночных реформ, а они были и там, и там, были низкие доходы населения в целом и при этом их низкая дифференциация. Рыночные реформы стартовали, доходы выросли у всех групп населения.
- Но у верхних групп они выросли больше.
- Да, выросла дифференциация доходов. И это – нормальная структура экономики: всё основано на экономических принципах – твоей квалификации, творческой активности, трудоспособности и всём прочем.
В России идут те же самые процессы дифференциации. Правда, в их основе зачастую лежат не вполне рыночные моменты, а иногда и вполне нерыночные.
- Что с этим может сделать государство?
- Вопрос сложный. Приведу два примера: решение об индексации пенсий работающим пенсионерам и о повышении заработных плат в системе РАН, поскольку выяснилось, что там есть работники, получающие зарплату ниже прожиточного минимума (им увеличили заработную плату тысяч на пять, но до прожиточного минимума они дотянули). Остальным сотрудникам её увеличили тысячи на три, чтобы не было обидно.
Мы видим, что государство пытается хоть что-то сделать. Но кардинально решить эту проблему очень сложно. Меры принимаются, это видно на примере детских пособий, но явного прогресса ждать и здесь не стоит: в стране естественный для сегодняшних обстоятельств спад рождаемости. А все остальные проблемы не менее сложны.
Беседовал Владимир Володин.