После того как местная порода овцы исчезла с рынка, валенки в Костромской области стали делать из туркменской шерсти.

Фото: Александр Корольков

Новенький костромской бизнес-центр производит странное впечатление. Помещение размером с футбольное поле, с мебелью и компьютерами, открылось еще в сентябре прошлого года, но с тех пор поселиться в нем пожелало два малых предприятия вместо двадцати, на которые оно рассчитано. Не привлекает даже низкая арендная плата: на весь бизнес-инкубатор только две телефонные линии, а выделенного Интернета нет вообще — на эти блага цивилизации в бюджете не хватило 4 млн руб. Так что местному малому бизнесу приходится, как и прежде, обходиться своими силами. Костромская область, где почти 400 лет назад сгинули представители Восточной Европы, ведомые Иваном Сусаниным, — чемпион малого бизнеса: ее доля в валовом региональном продукте составляет 30%. Это вдвое больше среднероссийского уровня, который так расстраивает Дмитрия Медведева. «Мы сами понимаем, — говорил он после избрания, — насколько это мало. В развитых странах это составляет 50%, а то и 70% от объема ВВП». Стало быть, заключил новый президент, развитие малого бизнеса должно стать одним из приоритетов государственной политики.

Жизнь после смерти

20 000 пар валенок в год на заказ Мясникова продает уже несколько лет, однако лишние деньги стали появляться только сейчас. На них Мясникова построила магазинчик напротив фабрики и привела в порядок офис-избу, которую не ремонтировали с начала прошлого века. Помогли общий экономический подъем, повышение социальных выплат, на которые жители деревни могли себе позволить сменить валенки, и переход на упрощенную систему налогообложения — единый налог на вмененный доход. «Как перевели на “упрощенку”, стало проще, дышать стало легче, — расправляет грудь Мясникова. — Когда действовала прежняя система налогообложения, это была удавка. Мы постоянно сидели в долгах».

На месте нынешнего кабинета предпринимателя Мясниковой раньше был ее класс в деревенской школе. «Здесь стояла моя парта, а здесь была доска», — рассказывает женщина историю своего офиса. Теперь из признаков старой деревенской жизни разве что гармонь в углу. «Играю, и на всех праздниках тоже, — смеется Мясникова. — И фирменную “Валенки”, куда ж без нее».

Мясникова в деревенских кулаках давно, еще с начала 1990-х, когда все развалилось. «Мы просто раньше всех умерли», — объясняет предпринимательскую активность владелец многопрофильного холдинга «Аксон», депутат Костромской областной думы Андрей Озеров. По его словам, в огромной области площадью 60 200 км2 и с населением под 700 000 человек оказалось нечего производить. Все мало-мальски крупные производства загнулись. «Если у соседних областей худо-бедно что-то было из промышленности, то у нас ничего не было. С советских лет ничего не осталось», — разводит руками сенатор Василий Дума. Осталась только Костромская ГРЭС, но 20% бюджетных поступлений и 300 человек, работающих на самой станции, погоды в экономике области не делали. С 1996 г. областью правил «красный» губернатор Виктор Шершунов, что не могло не сказаться и на энтузиазме инвесторов.

Выброшенным на улицу людям пришлось крутиться самим. По деловой активности Костромская область давно в лидерах рейтинга, регулярно составляемого «Деловой Россией», а 80% депутатов местной областной думы — предприниматели. Все началось с торговли. В исторических торговых рядах в самом центре города до сих пор каждый день бойко продают все на свете. Потом мелкие фабрики подхватили наиболее предприимчивые местные жители. Мясникова оживила свою фабрику только потому, что вовремя сориентировалась — после того как в области пропали овцы, догадалась переделать производство под другую породу овцы и закупать шерсть уже в Туркмении: «Романовская овца ушла с рынка, пришлось менять технологию и переходить на каракулевую овцу». Сейчас на фабрике у Мясниковой работают 45 человек, годовая выручка — около $500 000, рентабельность — порядка 30%. Несмотря на сложные условия труда, текучки кадров у нее нет: за зарплату 7000 руб. деревенские жители держатся двумя руками.

МАССОВЫЙ РАСПИЛ

Житель деревни Калинки Валерий Жуколин в свое время купил оборудование для пилорамы, которую поставил прямо в поле. Несколько хмурых мужчин ставят бревно в тиски и распиливают его на несколько досок, которые кидают в огромный штабель. «Машины стоят пустые, везти некуда. Здесь доски не покупают — не сезон, а лес за границу теперь везти невыгодно: подняли пошлины, — разводит руками Жуколин. — Кому лучше сделали, не знаю. У нас рынок не созрел для этого, чтобы все нам самим проглотить».

Выход один — диверсификация. Заработанные на пилораме деньги он вложил в покупку дома на трассе из Москвы в Сибирь, где открыл придорожный ресторан «Берлога». А чтобы сэкономить на мясе, решил завести свиней. Сейчас 80% поросят со свинофермы в 220 голов идет в ресторан, а у самого Жуколина получился многоотраслевой малый бизнес. В последний год дела шли хорошо: недавно он скупил паев у местных жителей на 100 га земли, где собирается строить доступное жилье из своих же стройматериалов, раз уж их некуда приткнуть.

Вслед за изготовлением досок в гору пошло производство мебели. «Сегодня в Костроме самое большое количество мебельщиков на душу населения в России», — говорит владелец мебельной фабрики Максим Постников. Средняя численность задействованных в деревообработке людей за прошлый год выросла в 1,5 раза и теперь составляет почти треть от всего занятого в экономике региона населения. Компания Постникова пока держится среди лидеров, но из-за тесноты приходится выходить на другие рынки. Мебель «Максим» продается в 40 точках, в том числе в Москве, Владимире, Иванове, Ярославле, Вологде и Рыбинске. «Если бы не география, сидели бы на месте, но нас здесь слишком много, приходится идти все дальше и дальше», — смеется предприниматель. Мебельный салон «Максим» красуется в центре города. В свое время Постников расселил коммуналки этого дома, каждой из 14 семей купив по квартире. Помог с выполнением городского плана по расселению коммуналок и сам заработал: с учетом роста стоимости квадратного метра целый собственный особняк в центре города — для бизнеса хорошая «подушка». Теперь весь первый этаж здания занимает мебель. Сам Постников заматерел, пересел с «Волги» на новенькую Toyota Camry и регулярно встречается с коллегами в бизнес-клубе, в котором сопредседательствует. «Два депутата гордумы Костромы, пять депутатов областной думы, но никакого пафоса, все просто, — говорит Постников, отпивая пиво из кружки. — Люди приходят, выпивают, общаются».

Новый губернатор Игорь Слюняев, до своего назначения представлявший в Совете Федерации Алтайский край, в бизнес-клубе не появляется. Зато быстро понял, что лес может приносить костромскому бюджету, у которого дефицит в прошлом году составил 869 млн руб. (6%), гораздо больше денег. «Тут не все благополучно, я считаю. Один только лесохозяйственный комплекс может увеличить доходы консолидированного бюджета в 3-4 раза. И мы в этом направлении работаем», — объяснил он корреспонденту . Результаты этой работы местные предприниматели почувствовали в начале года, когда отпускная цена леса выросла в 3,2 раза. «Теперь реализационная цена уравнялась — что у нас, что в Подмосковье, — разводит руками Жуколин. — Никакого не стало стимула. Теперь мелкие, как я, вообще все отойдут. Останутся только крупнейшие».

С ним согласен другой предприниматель, Вячеслав Басов — строитель деревянных домов из Солигалича, где 60% населения занято в малом бизнесе. «Это может капитально все затормозить. Люди, которые были готовы вкладывать деньги, сейчас уже задумались. Все стоит под вопросом, — говорит Басов. — Мой знакомый заготовитель, у которого я покупал лес, только что просто отказался от заготовки. Да и я, если бы были цены как раньше, открыл бы этим летом столярный цех. Теперь не собираюсь».

Но Слюняев жалобам малых предпринимателей не особо верит, и члены бизнес-клуба с ним солидарны. «Это нытье, бесконечная ругань менее успешных предпринимателей, — морщится Постников. — Кто занимается глубокой переработкой, на том не отразится никак. Ведь ценообразование не смертельно. У меня в стоимости конечного продукта цена леса процентов семь, максимум десять занимает». Если в бюджете есть дыра, ее надо латать, рассуждает Постников, и почему бы и не за счет главного богатства области — леса?

Губернатор посчитал, что у лесников есть сверхприбыли, которые нужно отдавать в бюджет. «Мы живем в условиях, когда строительные материалы продаются на внутреннем рынке по мировым ценам. За последние два года стоимость пиломатериалов выросла в 4 раза. Доходы бюджета от этого в 4 раза не выросли, — говорит Слюняев. — То есть это допприбыли, которые получили хозяйствующие субъекты и предприниматели». По его словам, в России самая низкая цена за лес — 60 руб. за 1 м3, тогда как в Прибалтике он стоит уже ?15, а в Финляндии — все ?40. «Почему цена на конечную продукцию по мировым ценам, а цены на сырье — по демпинговым?» — удивляется глава региона.

Логика понятна, но с учетом того, что соседние области цену на лес повышать пока не собираются, региональные дельцы могут не выдержать конкуренции. Малый бизнес отойдет на второй план, зато придет крупный: месяц назад администрация с гордостью сообщила о подписании инвестконтракта с удмуртской компанией «Аспэк», принадлежащей сенатору Виктору Хорошавцеву. Компания должна вложить ?1,5 млрд в строительство лесопильного и целлюлозно-бумажного производства. «Когда крупные производители приходили, ничего хорошего из этого не получалось. Просто шло воровство и пьянство, — возмущается малый предприниматель Басов. — А когда ты сидишь сам на конкретном этапе производства, ты его полностью контролируешь. Дисциплина нормальная, все идет своим чередом. Глупо все укрупнять очень сильно, рынок сделает сам свое дело. А то, что в нашей области цены повысились, а в других областях — нет, просто погубит нашу область, и все».

Слюняев так не думает. Для малого бизнеса у него приготовлены свои бонусы, которые он хочет прописать в местном законе о малом бизнесе. «Я предложил ко второму чтению принять не только сам законопроект, но и основной концепт и контуры программы поддержки, где будут и субсидирование процентных ставок, и льготные условия аренды, и субсидирование покупки основных фондов, поддержка лизинговых операций и многое другое», — обещает губернатор. Сами бизнесмены относятся к новым мерам с подозрением. Что и понятно, если посмотреть, как помогло малому бизнесу строительство бизнес-инкубатора.

Илья Жегулев