Закон «О противодействии коррупции», внесенный президентом, теперь осталось подписать только ему самому. Дума его приняла, а Совет Федерации одобрил. Предполагается, что политики и чиновники всех рангов дружно со дня на день выступят на борьбу с этим злом. Между тем на местах она фактически не ведется. В каждом четвертом регионе России вообще нет ни специальных органов, ни законов, направленных против нечестных чиновников. В остальных, по мнению экспертов, эта работа ведется формально – в губернаторских советах одни и те же чиновники борются и с взяточниками, и с наводнениями, и с наркоманией. В результате, по данным Transparency International, Россия в этом году опустилась до 147-го места в мире по уровню коррупции, оказавшись в компании Сирии и Кении.

Прохождение президентского законопроекта через российский парламент далось непросто. Думское большинство, неожиданно проявив инициативу, внесло ряд поправок, по стечению обстоятельств в основном смягчающих антикоррупционные меры. При этом депутаты даже предприняли попытку вообще перенести введение этих мер на 2010 год, и Дмитрию Медведеву пришлось публично осадить парламентариев. Между тем, как выяснили «НИ», чиновники на региональном уровне о борьбе с коррупцией практически и не задумывались.

Национальный институт системных исследований проблем предпринимательства, пока шли дебаты законодателей, подсчитал: в 19 из 83 субъектов РФ вообще нет ни одного нормативно-правового акта о противодействии коррупции, а также ни одного органа, который занимается этой проблемой. Не борются с коррупцией в Амурской, Свердловской, Ярославской областях, Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Ненецком автономном округе. Лидерами по формированию базовых условий для противодействия мздоимству стали Мурманская область, Татарстан и Чувашия. Еще в девяти регионах чиновники ограничились созданием межведомственных комиссий или советов при губернаторе.

Эксперт Института региональной политики Алексей Титков считает, что главным достижением за последние восемь лет стало то, что была принята методика оценки всех нормативных актов, в том числе исполнительной власти, на степень их коррупционности. Смысл методики в том, чтобы определить, насколько четко в принимаемых документах прописаны условия, при которых чиновник может отказать гражданину или организации в том или ином вопросе. Когда это оставляется на усмотрение должностного лица, то и возникает возможность вымогать взятку. «Здесь регионы отличаются по тому, кто из них принял аналогичную методику экспертизы у себя, а кто – нет, – рассказывает «НИ» эксперт. – Если у региона есть задача показать свою антикоррупционную деятельность, то формально такое положение об экспертизе он старается вводить. Но не факт, что чиновники его выполняют».

«Чем сложнее законодательство, тем менее оно понятно и применимо на практике простым гражданином, – заявил «НИ» руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики Александр Кынев. – Неспособность гражданина использовать закон без обращения к посредникам дает массу возможностей чиновнику. Попробуйте без посторонней помощи сдать документы в налоговую инспекцию. Человек там просто ничего не поймет. То есть чрезмерная бюрократизация законодательства создает массу ловушек».

Так вот, исследователи НИСИПП нашли лишь 17 регионов, где формально введена антикоррупционная экспертиза. В 66 субъектах Федерации наличие порядка проведения такого анализа в открытых источниках им обнаружить не удалось. И только в Белгородской, Волгоградской, Тамбовской и Мурманской областях нормативно-правовые акты подлежат обязательному прохождению антикоррупционной экспертизы, в остальных ее результаты носят рекомендательный характер.

Не спасает ситуацию и создание на местах специальных органов. «В регионах много советов, которые занимаются борьбой с чем-либо неприятным: преступностью, стихийными бедствиями, рейдерством, – отмечает Алексей Титков. – Но все штабы, создаваемые по указанию из федерального центра, – это все равно одни и те же люди: руководители региональных подразделений МВД, ФСБ, МЧС и, конечно, представители местных администраций». То есть сегодня люди в погонах и серых костюмах обсуждают, что им сделать, чтобы не утонуть во время наводнения. Завтра те же знакомые лица выступают единым фронтом против коррупции, а послезавтра дружно повышают безопасность дорожного движения. Такая ситуация приводит к тому, что вся работа чиновников на местах приобретает формальный характер.

По результатам исследования, проведенного Фондом «Общественное мнение» в сентябре 2008 года по заказу Дмитрия Медведева, рейтинг коррумпированности среди регионов возглавляет Москва, где 42% горожан признались, что давали взятку. На втором месте Татария и Краснодарский край (по 41%), на третьем – Ставрополье (40%). Петербург занимает в рейтинге пятое место (34%), уступая Московской области (37%). Наименее коррумпированными субъектами РФ, согласно опросу, являются Пермский край (12%) и Тюменская область (18%).

В целом по стране каждому третьему россиянину приходилось «давать на лапу». При этом средний размер взятки, которую отечественные бизнесмены вручают тем или иным образом чиновникам, увеличился за несколько лет с 10 тыс. до 136 тыс. долларов. Александр Кынев отмечает, что «наиболее коррумпированные регионы – это Юг и крупные города». «Коррупция наиболее развита там, где, с одной стороны, вращается наибольшее количество капитала, – рассказал он «НИ». – С другой – где доминирует торговая сфера, туризм, строительство. А Краснодарский край, Москва, Московская область – это территории, где самая дорогая земля, где самый высокий спрос на недвижимость».

В последнем ежегодном отчете международной неправительственной организации Transparency International Россия показала самый худший за последние восемь лет результат по уровню коррупции, опустившись на 147-е из 180 мест в мире. Теперь мы занимает одну строчку с Кенией, Сирией и Бангладеш. Принятие президентского закона, говорит «НИ» директор Российского отделения центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International Елена Панфилова, хотя бы устанавливает некие правила. «Хорошо, что приняли, но о том, как это все будет работать на практике, можно будет говорить только через год».

МАРЬЯМ МАГОМЕДОВА, ЕВГЕНИЯ ЗУБЧЕНКО