Правительство нашло радикальный способ решения проблемы моногородов

До тех пор, пока жители ставшего известным на всю страну Пикалево, работавшие на связанных единым технологическим циклом трех городских предприятиях, не перекрыли федеральную трассу, после чего к ним приехал премьер-министр Владимир Путин, мы вообще ничего не слышали о моногородах. Теперь слышим регулярно и, как правило, вещи не слишком приятные.

Согласно докладу Минрегионразвития все моногорода поделят на депрессивные и прогрессивные

Вот и на днях достоянием прессы стало содержание доклада Минрегионразвития "Основные направления поддержки монопрофильных городов". Ситуация, описанная в нем предельно ясна: все моногорода поделят на депрессивные и прогрессивные. Вторым окажут помощь, а первых просто расселят.

А теперь – любопытные данные, озвученные представителем Минрегионразвития. Моногородами можно считать населенные пункты, соответствующие одному из двух критериев: 25% экономически активного населения трудится на предприятиях, работающих в рамках единого производственно-технологического процесса; на долю этих предприятий приходится более 50% промышленного производства. В России, по подсчетам ведомства, более 400 таких городов. И проживает в этих моногородах 24% городского населения страны, создававшие до кризиса 40% ВВП России.

Итак, сейчас они поделены на депрессивные и прогрессивные. Первые решено переселять, поскольку, по мнению Минрегионразвития, экономически нецелесообразно поддерживать города, в которых предприятия, например, работают на технологиях 30-40-летней давности. Вторые – спасать, диверсифицируя местную экономику.

"Диверсификация – нормальный и естественный путь для спасения таких городов, – считает генеральный директор Национального института системных исследований проблем предпринимательства Алексей Шеховцов. – Разумеется, не надо это воспринимать как срочное строительство новых заводов другого профиля. А вот создание условий для перехода остающихся без работы людей в малый бизнес, сферу обслуживания и так далее – широко распространенная мировая практика. Лучше, разумеется, упреждать ситуацию, но и сейчас этим не поздно заниматься".

А вот как видит ситуацию сотрудник Минрегионразвития Андрей Нещадин, прокомментировавший доклад своего ведомства в интервью "Ведомостям": "Есть шансы выжить у четырех типов городов: спутников крупных конгломератов, обладателей уникального потенциала, городов на притрассовых территориях и тех, которые смогут перепрофилироваться под сельское хозяйство с уклоном в крупные агрохолдинги", – считает он.

И все бы ничего, если бы ни одно обстоятельство: самое главное отличие моногородов на сегодняшний день – они представляют наибольшую опасность в плане социального взрыва. И наиболее яркий тому пример – город, который, безусловно, нельзя расселить, но и отнести к прогрессивным очень сложно. Я имею в виду Тольятти.

Через две недели должны быть объявлены имена тысяч увольняемых: АвтоВАЗ не в силах больше содержать армию лишних людей. Куда они пойдут работать? На втором по численности заводе города – "Куйбышевазоте" – 15 тысяч рабочих мест. Это почти вдвое меньше, чем количество увольняемых с АвтоВАЗа, а ведь здесь есть и свои работники. На рабочих местах, предлагаемых в рамках программы альтернативной занятости, платят зарплату в четыре с половиной тысячи рублей. "Как на такие деньги прожить?", – интересуются тольяттинцы. Действительно, казалось бы, кому захочется идти работать на пособие по безработице. Однако, по данным городской службы занятости, из созданных в рамках этой программы 20 тысяч рабочих мест почти 19 тысяч уже заняты.

В мире достаточно примеров, когда города меняли профиль своей экономики

И это все – только в Тольятти. А в списке моногородов оказались Череповец и Нижний Тагил, Норильск и подмосковный Воскресенск, и еще многие другие известные города. Какой из них можно переселить?

А, задавая этот вопрос, вспомним еще раз Пикалево: как бы ни было там плохо, люди уезжать не спешили. Не в наших российских привычках переезжать с места на место в поисках работы. Такой поступок, по данным статистики, совершают в своей жизни лишь 2% наших сограждан (в США, например, эта цифра составляет около 20%). При этом американцы едут сами в поисках лучшей жизни, частенько не дожидаясь, пока их уволят. Россияне же действует по принципу "от добра добра не ищут". Если же они собираются отправиться за пределы родного города "в поисках счастья", то в большинстве своем обязательно рассчитывают на помощь государства. Да и не так-то просто в России переехать на новое место жительства.

Что же касается возможности социальных взрывов, то о них говорят сегодня уже не только оппозиционные политики или лидеры свободных профсоюзов. По мнению чиновников Минрегионразвития, "в 17 городах ситуация может взорваться в любое время". При этом различные комментаторы, не оспаривая общую цифру, называют каждый свои города, и получается, что их отнюдь не 17. Так что меры по спасению населения моногородов, вне зависимости от того, депрессивные эти города или прогрессивные, надо принимать незамедлительно. И скорее прямо на местах, чем в расчете на переселение.

Как утверждает профессор ГУ ВШЭ Александр Чепуренко, "итоги различных исследований мирового предпринимательства говорят о том, что в экономиках среднего уровня развития желающих заняться бизнесом удерживает не только и не столько отсутствие стартового капитала. Его при желании можно найти. Удерживают другие вещи: отсутствие навыков, знаний, преувеличенное представление о рисках (и, наоборот, непонимание реальных рисков)".

Проще говоря, если речь идет о необходимости занять тысячи людей, надо вкладываться в различные образовательные программы по формированию предпринимательских навыков. Практика целого ряда стран показывает, что минимальное расширение уровня знаний, необходимых для предпринимательской деятельности, резко увеличивает и число желающих ею заняться, и шансы на выживание их бизнеса. И еще одна важная деталь: при внедрении таких программ доля населения, перебивающегося случайными заработками или просто живущего на пособие по безработице, уменьшается. Тут и обещанная диверсификация, и занятость, и сглаживание социальных конфликтов.

Проблема моногородов возникла не вчера и не сегодня: все они достались нам с советских времен. И когда-то эта проблема должна была обостриться: моногорода не могут жить вечно. Меняются экономические условия, и то, что вчера было эффективным и прибыльным, сегодня неэффективно и убыточно.

Поэтому в мире достаточно примеров, когда города меняли профиль своей экономики. Так, американский город Питтсбург в 80-е годы превратился из столицы металлургии в город высоких технологий и медицинских услуг. Да, это стоило немалых денег. Но, если владельцы предприятий в гибнущих моногородах не будут ждать, пока государство само разберется в пиковой ситуации, и начнут ему помогать, вкладывая средства в диверсификацию, а не в яхты и виллы на Лазурном берегу, что-то может получиться.

В общем, проблема тяжелая, но при наличии политической воли решаемая. И то, что сейчас о ней хотя бы начали серьезно говорить, уже хорошо: в годы, когда нефтяные и газовые деньги лились рекой, о моногородах не вспоминали вообще.