Почему в последнее время в стране стал ухудшаться предпринимательский климат

Вчера Российско-германская внешнеторговая палата представила результаты исследования, посвященного инвестиционной привлекательности регионов РФ. В нем есть свои лидеры и аутсайдеры, но главный вывод, к которому пришли немецкие бизнесмены, состоит в том, что условия для инвестирования в стране в целом почти не улучшаются. Практически такие же оценки дают и отечественные исследователи, изучающие деловой климат и предпринимательскую активность. Мало того, по их мнению, вести свое дело в России становится труднее, и ожидать в ближайшем будущем облегчения не приходится.

По данным Российско-германской внешнеторговой палаты, наиболее привлекательной, с точки зрения инвесторов, выглядит сегодня Калуга. За ней следуют Московская область, Башкортостан, Нижегородская область, Татарстан, Санкт-Петербург и Ленинградская область. Москва – на 12-й строчке.

Практически одновременно «ОПОРа России» совместно с Евразийским институтом конкурентоспособности и Strategy Partners Group изучала предпринимательский климат в регионах РФ. В этом исследовании в пятерке лидеров Московская область, Краснодарский край, Челябинская область, Ставропольский край и Самарская область. Москва – 17-я, Санкт-Петербург – на 25-й позиции. В столицах сконцентрировано больше всего кадров, поставщиков товаров и услуг, наиболее развита инфраструктура и доступны финансы, отмечают авторы доклада. Однако интенсивность конкуренции (особенно между малыми предприятиями) за ресурсы такова, что предложение инфраструктуры и прочих факторов не удовлетворяет требованиям бизнеса.

Замыкают этот рейтинг Ростовская и Иркутская области. «Ростовская область заняла последнее, 40-е место по таким показателям бизнес-климата, как доступность финансовых ресурсов, административный климат (взятки чиновникам, давление со стороны проверяющих инстанций и правоохранительных органов), и системе поставщиков, – пояснил «НИ» вице-президент «ОПОРы России» Владислав Корочкин. – Не очень хорошо обстоят там дела и с людскими ресурсами. В Иркутской области совсем все плохо, предстоит большая работа буквально по всем направлениям. Причем здесь все намного ухудшилось в сравнении с докризисным временем».

На барометре – «сушь»

Еще один инструмент, оценивающий состояние и настроения бизнеса, – ежемесячный мониторинг «Деловой России», так называемый барометр. По его данным, индекс, характеризующий предпринимательские ожидания, стремительно падает начиная с февраля. С начала года он потерял уже 11,8 процентного пункта. Как рассказали «НИ» составители барометра, это означает, что в этом году ситуация даже не стабилизируется, а только ухудшается. На данный момент есть три фактора, которые влияют на такое положение дел. Резко снизился объем производства, упали цены на продукцию, а также вновь начались увольнения. При этом год назад оценки были совершенно противоположные: предприниматели ожидали скорых положительных перемен, но, увы, не дождались. Почему? Ведь за последние пару лет целый ряд проблем, на которые раньше жаловались бизнесмены, отпал.

Как признал «НИ» Владислав Корочкин, почти ушли в небытие милицейский произвол, поборы пожарных, намного улучшились отношения предпринимателей с Роспотребнадзором и ФНС. «Что касается налоговых проверок, то здесь вообще наметился реальный прорыв, – отметил эксперт. – Если несколько лет назад все вышеперечисленные факторы были в числе самых болезненных, то сегодня доля тех, кто называет их проблемными, резко упала».

Однако на смену им пришли другие препятствия, которые бизнес не в состоянии преодолеть. Исследователи их называют: это нехватка инженеров и квалифицированных рабочих, дефицит финансирования, высокие тарифы на электроэнергию вкупе с низкой доступностью новых энергетических мощностей.

«Что касается последнего, то здесь главным сдерживающим фактором являются не столько сами тарифы (хотя они высоки и чаще даже выше, чем в Европе), сколько стоимость присоединения к электрическим мощностям, – рассказал «НИ» директор региональной общественной организации поддержки предпринимателей «Эгида» Сергей Ребров. – Цена просто запретительная: например, чтобы в Москве подсоединить одну торговую точку к сетям, нужно заплатить 70–80 тыс. руб. Сюда входит прокладка кабеля, подсоединение, замеры и прочее. Да, раньше было еще дороже. Буквально два года назад надо было еще за мощность платить, по 100 тыс. руб. за каждый киловатт, но и сегодня стоимость неподъемна». Поэтому неудивительно, что каждый второй опрошенный отмечает серьезные сложности на этапе старта проекта.

Каждый третий опрошенный руководитель компании считает, что регион, в котором он работает, благоприятен для ведения бизнеса. «По числу и качеству проблем, с которыми сталкивается малый бизнес, Россия уже опережает почти все страны», – констатирует г-н Корочкин.

Разнежились в теньке

Деловой климат не может стать лучше, когда теневой сектор экономики не уменьшается, а растет. Как рассказал «НИ» вице- президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП) Владимир Буев, всю вторую половину 2010 года, готовясь к повышению страховых взносов, бизнес уходил в «тень», в этом году процесс продолжился с новой силой. «Сейчас мы наблюдаем повсеместную выплату «конвертных» зарплат, с которой боролись с начала 2000-х годов, – сообщил ученый. – Обидно, что последний год полностью перечеркнул более-менее наладившийся процесс «обеления» малых предприятий».

По его словам, российская «тень» состоит из двух компонентов: теневой наличный оборот (когда компании полученные по безналу средства переводят на фирмы-однодневки, чтобы их обналичить) и неучтенная «наличка» (фирма годами может работать с наличными средствами, нигде их не показывая). В последнее время особенно активизировались так называемые «внутренние офшоры» – однодневки, через которые идет львиная часть оборота. По наблюдениям НИСИПП наиболее густая «тень» отбрасывается в южных регионах. И чем меньше бизнес, тем больше в его обороте доля «тени».

Власти надеются, что выводу компаний на свет будет способствовать уже озвученное решение о снижении страховых взносов. Напомним, для всех ставка с будущего года снизится с нынешних 34% до 30, для малого бизнеса, работающего в производственной и социальной сферах, – до 20%. Однако г-н Буев утверждает, что выход из «тени» даже в невероятном случае возврата к прежнему ЕСН был бы очень и очень аккуратным, не говоря уже об условиях

30-процентyой ставки. «Накануне нового года я говорил с владелицей салона красоты из Свердловской области, которая призналась, что не показывала на тот момент 60–70% выручки, – рассказал эксперт. – С 1 января она собиралась прятать уже 90–95%, и ее бизнес это позволяет». Это, по словам г-на Буева, самая типичная реакция предпринимателей на действия государства. «Вспомните, чтобы бизнес начал «обеляться», нам понадобилось 10 лет. И достаточно было одного неумного решения, чтобы все оказалось перечеркнуто. Теперь опять потребуются годы, чтобы получить обратную реакцию бизнеса», – уверен специалист.

«Кошмарят», помогая

Три четверти руководителей компаний признают наличие административных барьеров в их регионах. Каждый пятый признается, что практикуют неформальные выплаты чиновникам, и 44% на эту тему предпочитают не разговаривать. «Я бы поставил эту проблему на первое место», – рассказал Сергей Ребров. Впрочем, по его словам, коррупция, административные барьеры и неэффективность госуправления – «это ветви одного и того же древа». В региональные программы поддержки малого бизнеса, по данным предпринимательского сообщества, вовлечены менее 10% малых и средних компаний. Использование же инфраструктуры поддержки (бизнес-инкубаторы, промпарки, гарантийные фонды) «стремится к нулю». И дело вовсе не в том, что предприниматели не хотят в них участвовать.

Александр Братков, директор небольшой подмосковной компании, торгующей стройматериалами, рассказал «НИ», как в 2009 году он решил воспользоваться государственной программой помощи. Для этого он пришел в областной Фонд поддержки предпринимательства, где получил внушительный список справок, которые ему было необходимо собрать. «Собрал порядка 200 листов с печатями (налоговая, статистика, банки и прочее). При этом, пока собирал одни бумаги, другие «истекли», поэтому с первого раза подать не получилось, – рассказал г-н Братков. – Побежал по второму кругу. Бегал с конца августа по конец октября, но успел. Со второго раза взяли. Но выяснилось: чтобы удовлетворить критериям, нужно выполнить ряд условий. Пришлось написать в плане (по совету чиновника), что обязуюсь создать 5 рабочих мест (он обещал, что это формальность), и вопрос решился в мою пользу».

Однако закончилось все тем, что на покрытие процентов по кредиту в 1 млн. 700 тыс. руб., который «висел» на предпринимателе, государство ему выделило 80 тыс. руб. «Правда, потом выяснилось, что 20% (16 тыс.) нужно отдать в виде налогов, – вспоминает бизнесмен. – Потом по итогам первого квартала в министерстве потребовали полный отчет и предупредили: если он не совпадет с бизнес-планом, помощь отберут». В итоге, как выяснил г-н Братков впоследствии, в 2009 году в Щелковском районе Подмосковья помощью фонда сумели воспользоваться восемь компаний. А в 2010 году – только две.

«Основная проблема в том, что все эти программы очень разрозненны и не систематизированны, – рассказал «НИ» исполнительный директор крупного сервиса по ведению онлайн-бухгалтерии Алексей Петров. – Нет нормальной организации. Действительно, когда начинаешь собирать бумажки, вылезает одно, второе, третье. Что-то оказывается просроченным. Никто не говорит, где можно взять ту или иную справку, какой она должна быть. Местные органы об этом ничего не знают. Нет понятной информации об этих программах. Большинство предпринимателей вообще ничего о них не знают».

Было бы что вкладывать

Еще одна ключевая проблема – недоступность финансовых ресурсов. Сложнее всего сегодня взять кредит на длительное время. Если получение краткосрочного займа (до года) сопряжено со значительными трудностями для 29% компаний, то о трудностях кредита на срок до трех лет говорят уже 50%. «Малый бизнес никогда не мог взять нормальный кредит, к этому уже все привыкли, – подтвердил «НИ» Алексей Петров. – Большие деньги ему не нужны, и банкам это просто невыгодно. Например, предпринимателю на организацию хлебопекарни нужно самое большое 2 млн. руб. Банку такой заемщик не нужен, поскольку риски, связанные с ним, получатся дороже, чем сам кредит. Зачем давать «мелочь» пекарю, когда можно дать миллиард какой-то региональной конторе, которая работает в связке с губернатором и занимается озеленением административного центра, выкладывает плитку или еще что-то подобное. К тому же нормальному предпринимателю кредит под 40% просто не нужен».

«Как результат всех этих проблем, за последние годы предпринимательская активность в стране в целом и в подавляющем большинстве ее регионов не растет, а, напротив, только уменьшается, а деловой климат становится хуже, – констатирует Сергей Ребров. – Все меньше тех, кто хочет заниматься бизнесом. И в этом нет ничего удивительного. Если у вас зуб заболел три года назад и все это время вы так прожили, хорошего настроения это вам не добавило, напротив, психологически это подействовало угнетающе».