Кухня погоды

В нашем климате, слезном и сопельном,
Исчезает, почти забываемый,
Оптимизм, изумительный опиум,
Из себя самого добываемый  
Игорь Губерман

Скажем прямо: использование привычного термина «бизнес–климат» применительно к современной России чревато опасными заблуждениями. Именуя таким образом совокупность общественно–экономических процессов в стране, мы тем самым незаметно для себя протягиваем ассоциативную цепочку к категории явлений, не подвластных нашей воле. Ну, не умеем мы до сих пор повелевать ветрами! Что нам остается? Смотреть в окно, одеваться по погоде и ждать, ругая синоптиков, когда же начнется долгожданная оттепель…

Америка устами вице–президента Джозефа Байдена напоминает: «Мы здесь, потому что в России самые лучшие инженеры в мире, потому что в России есть интеллектуальный капитал, Россия — великая страна». Но «…бизнес–климат в России должен быть улучшен. Американцы, европейцы и сами россияне не будут инвестировать там, где наблюдаются нарушения судебных законов. Существует мнение, что это происходит в России». Может быть, американец ошибается? Может быть, не в климате дело?

А пока несутся со всех сторон жалобы и стенания. «Ах, в прошлом году Россия оказалась на 143 месте в рейтинге инвестиционного климата»¹. «Вы поглядите, соседи–то наши в списке, оказывается, — Сейшельские острова, Эфиопия, Непал и Лаос!» «В Москве бизнес–климат совсем плох! Самый поганый во всей России. Криминалитет, коррумпированные чиновники и силовики, бюрократические рогатки, прорва контролеров, неподъемные налоги и дорогие кредиты… А вот в Казани — какие «погоды» стоят замечательные! Для предпринимательства — лучшие в России»².

На самом же деле «кухня бизнес–погоды» вовсе не так загадочна, недоступна и неуправляема, как «кухня» погоды настоящей. Было бы желание разобраться. Вот и попытаемся.

Народные приметы

«Все ругают погоду, но никто с ней не борется».
Чарльз Уорнер

Главную примету времени сформулировал президент России. В своем выступлении на недавнем заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию, проходившем в Магнитогорске, он очень выпукло охарактеризовал ситуацию: «Коррупция держит за горло экономику… В возможность безопасной и успешной предпринимательской деятельности верят не так много людей, как нам бы хотелось»³.

По мнению председателя «Дело­вой России» Бориса Титова, ухудшение бизнес–климата в стране напрямую связано с растущим от года к году «корыстным интересом бюрократов и силовиков к бизнесу». А вице–президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства Владимир Буев констатирует: «Объем контрольно–надзорной деятельности уполномоченных органов все никак не сокращается…» Так с чего бы ему сокращаться? Надо ли пояснять, что обе тенденции связаны напрямую. Ведь именно «контрольно–надзорная деятельность» является мощнейшим инструментом давления на бизнес с целью «легального» отъема дензнаков у предпринимателей

Недавно в Москве состоялся традиционный, уже 4–й ежегодный экономический форум «Форум Россия–2011», в котором участвовали представители властных структур, авторитетные специалисты в области экономики и инвестиционного бизнеса⁴. И вот что примечательно: впервые за всю постперестроечную историю России со столь высокой международной трибуны было заявлено: «У бизнеса после уплаты всех налогов должна оставаться возможность для собственного развития».

Потрясающее откровение!

Логично предположить: речь идет о том, что бизнес, добросовестно уплативший налоги и отчисления в фонды, будет кем–то освобожден от внесения «откатов», мзды контролерам, добровольных пожертвований в «благотворительные фонды» поддержки силовых структур и муниципальных служб, а также от принудительного участия в коррупционных схемах всех видов. Впрочем, это лишь предположение. Кто же его освободит от столь важной «обязанности» перед власть имущими!

В этой связи отдельного упоминания заслуживают прения вокруг выступления на Форуме мэра Москвы Сергея Собянина, заявившего: «Бизнес не должен быть в подчинении у власти, а, как минимум, мы должны быть партнерами, соблюдать общие правила игры». Поистине знаковое заявление! Стоит отметить, что «общие правила игры» давно прописаны в своде законодательства, дело за малым — соблюдать. А раз мэр сказал «соблюдать!», значит, отныне и до веку в столице никаких проблем у малого бизнеса с разрешительной системой и контролирующими инстанциями «всех родов войск» не будет. И точка.

Почему говорю о малом бизнесе? Потому что, по мнению участников «Форума Россия–2011», именно эта социальная прослойка нынче видится единственным спасителем России⁵.

 Кому дураки дороги?

«В России две беды — дураки и дороги».
Апокриф

Истинный смысл слова «дурак» лучше всего понимаешь, поездив на автомобиле c затянутым «ручником», обсуждая при этом с попутчиком отвратительное качество отечественного бензина. «Вроде на хорошей заправке залил, а не тянет». Дым же, все гуще мельтешащий в зеркале заднего вида, разумеется, относится на качество маслосъемных колец, в частности, и на ресурс российских моторов в целом. А мотор-то — молодец. И бензин, в общем, вполне сносный. Просто сам — дурак. Не понимает человек истинных причин плохой своей езды.

И, кстати говоря, оттого, что на ближайшей СТО ему популярно, в простых выражениях объяснят причину предстоящих трат времени и денег, — умнее он не станет. Если только не научится «включать голову» и искать причинно-следственные связи между явлениями и событиями окружающей действительности. Если что–то происходит — ищи причину! Если что–то желаемое не происходит — опять ищи причину! Много интересного откроется…

В канун минувшего Между­народного Дня смеха, а по одной из версий — Дня дураков⁶, о росте «протестных настроений» в целом ряде стран не читали лишь самые ленивые или вовсе неграмотные. И хотя в качестве объяснения протестов почти везде приводятся соображения экономические (выражаясь языком автомобильных аналогий — «мотор ревет, а не тянет»), немалая доля требований возмутителей государственного спокойствия адресована в первую очередь коррумпированным властям («Водила, с ручника–то сними!»). Кое–где «колодки» задымились. А где–то и полыхнуло.

В большинстве своем аналитики единогласны: разоблачение коррупционных схем и процессов сегодня является одним из самых мощных агитационных инструментов. Вероятность успеха революционных начинаний, основанных на лозунге борьбы с коррупцией, чрезвычайно велика. Однако опыт многих революций, получивших уже название «дурацких», заключается в том, что вместо искоренения отвратительного социального порока происходит лишь рокировка фигур во власти. Причина явления не понимается и поэтому не может быть устранена.

Любопытно, что отличие нынешних революций и революционных ситуаций на Востоке (и даже в Европе) от тех, что мы уже проходили, заключается в противостоянии «низов» — «верхам» нового типа. А именно — классу чиновников и бюрократов, использующих не виданные ранее внеэкономические формы эксплуатации и присвоения. Вполне в духе времени можно считать эти формы «высокотехнологическими», так как базируются они не на банальном отъеме у работника части произведенной им прибавочной стоимости, но опосредованно «встроены» в законы управления процессами в государстве.

Организовав соответствующим образом управление физической системой (например, самолетом–истребителем), можно добиться от нее такого поведения и таких свойств, которыми она без этого управления сама по себе не обладает. По аналогии можно сказать: процессы в государстве с «нормальной» рыночной экономикой — это классическая их форма. Что–то получается, что–то не очень, но все понятно и предсказуемо, поскольку царствует экономика, как единственный контур управления — аналог физических законов в материальном мире.

Но стоит только в эту систему добавить следующий контур управления — законы и ведомственную «нормативку», как все становится много интереснее. Система, как правило, приобретает высокую чувствительность к внешним воздействиям (как сегодня принято говорить, «к внешним вызовам»), а устойчивость ее уменьшается вплоть до полной ее потери. Само по себе это не плохо. Известно, что неустойчивые системы способны на самые удивительные эволюции, справляясь с такими задачами, с которыми вовек не совладать их спокойным, устойчивым «собратьям». Вопрос лишь в качестве управления.

Грандиозный эксперимент по «перезагрузке» законов управления Россией, приведший к возникновению СССР — ярчайшая демонстрация статической неустойчивости системы, которая обладала колоссальным динамическим диапазоном и потенциалом возможностей, но не была способна существовать в отсутствие управляющих воздействий нужного качества. Стоит принять во внимание еще два обстоятельства. Во–первых, с отменой классических рыночных законов было ликвидировано звено, отвечающее за их реализацию, — пресловутый класс «проклятых эксплуататоров» (в современной интерпретации — средний класс предпринимателей). А во–вторых, создано новое «звено управления» — проводник принципов социалистического хозяйствования, т. н. «партийно–хозяйственный аппарат».

Именно так была заложена основа принципиальной особенности нынешней России — «двугорбого» распределения населения в зависимости от доходов: узкий высокий пик, соответствующий небольшому числу состоятельных россиян, глубокий «провал» на графике — там, где должен располагаться средний класс в условиях «нормальной» рыночной экономики, и внушительный широкий «холм» бедноты.

Возникновение такого распределения после отмены действовавших прежде законов управления абсолютно естественно — советский «средний класс», представленный отнюдь не бизнесменами средней руки, но квалифицированными специалистами, «сошел на нет» в результате банальной невостребованности в постперестроечный период; его представители пополнили собой когорту малообеспеченных. Зато перед «соцуправленцами», накопившими большой опыт решения всевозможных задач внеэкономическими методами, открылись просто потрясающие перспективы. Что из этого получилось, мы знаем...

Двугорбый орел

«Русская история до Петра Великого — одна панихида;
а после Петра — одно уголовное дело».
Ф. Тютчев

Устойчивость нынешней «двугорбости» российского социума не может не тревожить. Ведь за этой стабильностью кроются некие процессы, ее обеспечивающие.

Декларация рыночного характера экономики остается не более чем символом веры, не подкрепляемой ростом среднего класса. Более того, российский малый и средний бизнес находится в условиях настолько изматывающей войны с чиновной элитой, что предсказать сегодня исход этой битвы весьма непросто. Забавно, но нынче не столько вялый и бессильный пролетариат, сколько именно бизнес в России стал угнетаемым, обворовываемым и притесняемым. Сторонники Закона Кармы, припоминая события начала прошлого века, удовлетворенно потирают руки — наконец–то

Нынешний вариант законов функционирования чиновной элиты предполагает, в первую очередь, личную доходность деятельности. Он не требует обязательного наличия фактора материального производства (а в ряде случаев даже элементарного предпринимательства!). Все это предопределяет «эффект пылесоса» — активный отъем финансовых ресурсов у действующих бизнес–структур через механизмы коррупции в контролирующих и силовых органах, а также «распил бюджета» — не менее активное изъятие оборотных средств из экономики государства.

Процессы эти «убивают двух зайцев» — происходит ослабление как малого бизнеса, так и нынешнего постпролетариата. Первый оказывается не способен на сколько–нибудь серьезное противодействие, а еще более слабый, чем в дореволюционной России, пролетариат — и вовсе можно не принимать в расчет. Собственно, «высоту» среднего класса на «горбатом» графике можно легко предсказать. Задачка эта даже не из области экономики, а из сферы экосистем: в нынешних условиях «середняков» будет ровно столько, сколько нужно «на прокорм» чиновному сословию. По–иному не будет — не нужна чиновничье–бюрократической верхушке сильная средняя социальная прослойка, которая сама способна претендовать на роль регулятора в государстве и, в силу опыта и уровня менталитета, знает, как эту роль играть. Было время, когда про идущих в бизнес говорили: «Смотри–ка, умный!» Сегодня чаще слышу: «Предприниматель? Ну и дурак!» И верно. Куда сытнее быть чиновником!

Неверно думать, что среди преуспевающих россиян одни лишь чиновники. Разумеется, нет. Все представители крупного бизнеса, конечно же, тоже здесь. Но характерно, что даже они смысл своего личного присутствия в «могучей кучке» депутатов и администраторов высшего эшелона видят, как ни грустно это узнавать, в защите своих бизнес–интересов от посягательств со стороны… госструктур. Это, как говорится, версия для печати, и это правда, но не вся.

На будущее отметим: ликвидация малого бизнеса и среднего класса — весьма вероятный исход «успешной деятельности» чиновно–бюрократического класса. Бизнес, не имеющий финансовой силы и возможностей для самостоятельных (автономных от ресурсов власти) действий, — абсолютно не опасен. Однако эта «генеральная линия» чревата переходом характерных принципов и отношений в область социальной самоорганизации — коррупция станет основой жизни «верхов», «низы», лишенные возможности законно отстаивать свои интересы, начнут активно использовать криминальные возможности. Один знакомый профессор как–то раз начал лекцию словами: «Итак, основные понятия законодательства…» В ответ — дружный хохот неглупой аудитории.

Контроль vs. control

 «Чем менее достойны дурные граждане получаемых ими должностей,
тем более они становятся небрежными и исполняются
глупости и наглости».
Демокрит

Английский глагол, от которого проистек русский «контроль», в переводе означает — «управлять». Разве не логично предположить, что организации, осуществляющие в государстве контроль за чем–то, этим «чем–то» управляют? А вот и нет! Русский «контроль» по смыслу — «надсмотр». Управлять — хлопотно и сложно. Контролировать «по–русски» — легко и прибыльно…

О необходимости проведения в России фундаментальной модернизации взаимоотношений служб пожарной безопасности, санитарии, экологии и ряда других «калибром поменьше» со своими «бизнес–клиентами» говорится много. В основном предложения касаются увеличения ответственности за коррупционные проявления, предусматривают введение новых процедур рассмотрения жалоб предпринимателей на действия «контролеров». Все это свидетельствует о непонимании причинно–следственных связей.

Почему бы не обязать все надзорные инстанции строить отношения с «подопечными» на принципах делового партнерства и взаимной ответственности (в том числе финансовой)? Пример — охранные компании. Они не устраивают шокирующих «проверок», не требуют мзды и не штрафуют предприятия за отсутствие охраны. Они их — охраняют. Найдет ли поддержку нынешних чиновников такая инициатива? Сомневаюсь.

О контролерах–«силовиках» разговор особый. По информации «Интерфакса», в прошлом году в России было зарегистрировано более 100 тысяч правонарушений, которые совершили милиционеры. По мнению аналитиков, количество нарушений, не попавших в официальную статистику, не менее чем в пять раз превышает эту цифру. Рост числа нарушений в сравнении с предыдущим годом составил 17%. Количество уголовных преступлений, совершенных сотрудниками милиции, по информации департамента собственной безопасности МВД, насчитывает 5 190 (на 11% больше, чем в 2009 году).

Угрожающими темпами растет число фактов оказания давления со стороны правоохранителей на предпринимателей с целью вымогательства. По мнению экспертов, действующая система аттестации персонала правоохранительных органов не справляется в должной мере с задачей своевременного выявления психологических и нравственных отклонений, дающих почву для появления «оборотней в погонах». В этой связи любопытны результаты применения аппаратных средств оценки качеств личности, в частности, полиграфа. МВД сообщает, что ежегодно при приеме на службу с помощью этого устройства отсеивается треть кандидатов, которые пытаются скрыть свое пристрастие к наркотикам, спиртному и корыстные мотивы службы «в органах».

Глаз бури

«Разговоры о погоде становятся
особенно популярными при
первых признаках конца света».
Станислав Ежи Лец

Проблема своекорыстного использования служебного положения и взяточничества стара как мир. И в России бизнес «доили» всегда. Читаем: «Торговля русских купцов XVI– XVII столетий была стеснена во всевозможных направлениях. Стеснял ее царь своей первой куплей, своими монополиями, своей широкой торговой деятельностью. Стесняли ее коммерции советники царя, царские гости своими привилегиями и притеснениями рядовых купцов. Стесняли ее, наконец, иностранцы, продававшие и покупавшие товары, перебивая торговлю у русских купцов. Бороться с первым торговцем–царем, как и с его факторами–гостями, купцы были бессильны»⁷.

Не буду оспаривать утверждения о том, что всему виной неизменная от веку сущность человеческая, потому что… это так и есть. Сущность человека, точнее, базовая структура его психики действительно не меняется. Она и не должна меняться, она просто человеческая. Но — двойственна. В самом грубом приближении в ней можно выделить две компоненты, исторически сформировавшиеся в ходе животной и социальной эволюции: эгоизм и альтруизм.

Первая — отвечает за самосохранение на примитивнейшем, животном уровне: добыть еду, обзавестись жильем, получить материальные (позднее — институциональные) преимущества перед другими особями, добиться общественного признания, обрести власть, позволяющую легче решать все вышеперечисленные задачи. Круг замыкается.

Вторая — в известном смысле тоже результат эволюции инстинкта самосохранения, однако отвечает следующей стадии развития — самосохранение особи через охрану безопасности и увеличение возможностей коллектива, общества, социума. Каждый из нас — общественное существо, но, если можно так выразиться, с большим «довеском» животной автономии в голове.

Так вот, лишь сознательный выбор действий, совершаемый человеком под одновременным влиянием присущих ему эгоизма и альтруизма, определяет его социальную ценность. Механизмы, приводящие к возникновению практически всех негативных общественных явлений, включая те, которым посвящена эта статья, становятся легко понятными, если за основу анализа взять принцип двойственности человеческой психики. И что же делать дальше?

Ответ прост и суров: общество должно научиться распознавать «своих» и «чужих». Тех своих членов, кто в ходе осознанной внутренней борьбы отдает предпочтение альтруистическим побуждениям, наделять властными полномочиями, рассаживать в чиновничьи кресла и ценить как самый незаменимый ресурс. Отсутствие внутренней борьбы побуждений — расценивать как признак «профнепригодности» для занятия общественно важных постов.

Других решений не существует. Сущность человека — неизменна. Такая вот кухня.