Чуда не произошло: новые ставки социальных взносов одобрены. Хотя российские власти и подают введение "шкалы 30+10" как снижение налогов, для среднего класса это решение обернется стагнацией доходов и серыми зарплатами, а для бизнеса — отсутствием стимула к росту. Это доказывает вся история черного нала и зарплатных схем — от комсомола до Селигера.

Нас не обманешь

Президент Дмитрий Медведев согласился с предложением правительства снизить ставку страховых взносов с 34 до 30%. В предыдущей фразе к большинству слов можно подставлять кавычки: никакие это не взносы, а просто налог, к страхованию они имеют довольно мало отношения, поскольку в основном идут на выплату текущих пенсий, а пресловутое снижение коснется лишь предприятий с не слишком высокой зарплатой работников.

Главная неприятность — в цифрах. Если в 2011 году 34% уплачивались с зарплат, не превышающих 463 тыс. руб. в год (38,6 тыс. в месяц), а остальное не облагалось налогом, то с 2012 года 30% придется платить с зарплат до 512 тыс. руб. в год (42,7 тыс. в месяц), а все, что выше, будет облагаться по ставке 10%. Дополнительная неприятность — эти 10% не будут увеличивать ни пенсионных прав, ни социальных гарантий для их плательщиков.

Немного выиграют лишь предприятия, которые платят своим сотрудникам довольно мало. Зато те, кто использует квалифицированный труд, сильно проиграют (см. график). Больше станут отдавать государству те, у кого сотрудники получают зарплату выше 55 тыс. руб. в месяц. Чаще всего такие предприятия встречаются в IT-индустрии, нефтяном, финансовом и сервисном бизнесе. Ну и, конечно, в крупных городах. Впрочем, зарплаты от $2 тыс. (в рублевом эквиваленте) в месяц отнюдь не экзотика и в других отраслях и уже давно перестали быть символом жизненного успеха, а лишь выдают принадлежность к среднему классу. А в Москве и вовсе позволяют лишь более или менее сносно сводить концы с концами.

Неудивительно, что, по свидетельству одного из собеседников "Денег", хорошо знакомого с проблемой (и, как и большинство других экспертов, категорически потребовавшего анонимности), в последнее время вырос интерес к обналичке, "покупке кэша", зарплатным схемам и к прочим криминальным или не вполне легальным способам минимизации налогов.

Родом из комсомола

Конец 80-х — начало 90-х годов прошлого века. Чуть ли не на каждом столбе — рекламная листовка с полузабытой ныне аббревиатурой ДНТТМ (дом научно-технического творчества молодежи) и словом "обналичка". У райкомов комсомола появилась возможность создавать организации, которые имели право превращать безналичные советские рубли (их нельзя было просто так потратить — требовались лимиты, фонды, бумажки из Госплана и Госснаба) в настоящие бумажные. Которые, в свою очередь, можно было пустить в том числе и на зарплату сотрудникам.

Идея была в том, чтобы стимулировать научно-технический прогресс, а вышла торговля компьютерами, китайским барахлом и, главное, деньгами. Чуть позже ДНТТМ трансформировались в торговые дома, банки, финансовые и промышленные империи. Именно так, например, возник "Менатеп", ставший владельцем ЮКОСа. Кстати, первым обвинительным приговором Михаилу Ходорковскому, кроме прочего, инкриминировалось использование существующей и поныне схемы минимизации подоходного налога. Он зарегистрировался в качестве предпринимателя без образования юрлица (сейчас — ИП, индивидуальный предприниматель) с упрощенным налогообложением и получал вознаграждение за консультационные услуги. 6% с дохода (плюс фиксированный социальный платеж) и сейчас выглядят достаточно привлекательно, но стоит помнить, что налоговая, возможно, потребует доказательств, что работы действительно были выполнены, да и лимит по упрощенке не позволяет считать этот инструмент уклонения от налогов серьезным.

"Помойки" с "бабочками"

90-е. Формально налоги так высоки, что никто даже не пытается делать вид, что их платит. Граждане поголовно и ежедневно следят за курсом доллара, а предприниматели — за ставкой обналички. Типичная схема того времени (в несколько модифицированном виде работающая и сейчас): по липовому контракту делался платеж на фирму-однодневку (в Москве — "помойка", в Питере — "бабочка"), а та получала наличные (например, на строительные работы или закупку сельхозпродукции). Их конвертировали (инфляция же) и расплачивались с поставщиками и работниками. Бюджет терял все: НДС, подоходный налог, отчисления в Пенсионный и прочие фонды. Еще один вариант — "покупка" наличных у организаций, генерирующих много кэша, к примеру у оптовых рынков.

Очень скоро этот бизнес превратился в целую индустрию со своими опорными банками, сетями оптовых пунктов обмена валюты, оборудованных не хуже противоатомных бункеров. Защищались не только и, видимо, не столько от грабителей, сколько от неожиданного интереса правоохранительных структур. Впрочем, визиты их представителей были редки — по слухам, именно они курировали этот вид бизнеса. А его услугами не гнушались пользоваться и представители государственной элиты: в середине 90-х знающие люди откровенно потешались над списком спонсоров избирательной кампании в Госдуму — сплошные "обнальные помойки".

Тогда же появились и квазилегальные схемы минимизации зарплатных налогов — конверты и откровенная чернуха для крупных предприятий стали неудобны и рискованны. Некоторые схемы властям удалось победить очень быстро, с другими борются до сих пор. Например, банки открывали своим сотрудникам депозиты с фантастически высокими процентными ставками, а страховые компании предлагали всем желающим страхование жизни, причем выплаты по полису происходили почти мгновенно. Или, например, "автобус вьетнамских студентов". Безнал перечислялся, скажем, в дружественный латвийский или киргизский банк, там распределялся по карточным счетам, а в Москве орава нанятых за копейки студентов или гастарбайтеров опорожняла банкомат.

Ко второй половине 90-х обналичка превратилась в настоящую угрозу для бюджета. По некоторым оценкам тех лет, именно она стала настоящей причиной дефолта августа 1998-го. К тому времени этим словом обозначалась не только покупка черного кэша на зарплату, но и оплата серого импорта. Масштабы явления стали как-то понятны в 1999 году, когда фирму Benex обвинили в том, что она якобы отмыла через Bank of New York $10 млрд. Довольно быстро, впрочем, выяснилось, что это лишь часть "зеркала" российского теневого оборота, а скандал замяли. Раскрутили бы, и российская элита была бы сметена как взрывом атомной бомбы: не было в стране человека, который бы не платил или не получал серых денег.

Главная реформа Путина

Официально это, кажется, никогда не звучало, но, по сути, совершенно очевидно: главным приоритетом первых лет правления Владимира Путина была борьба с теневой экономикой. Старая как мир стратегия — сочетание кнута и пряника — сработала. С низким 13-процентным подоходным налогом и регрессом по ЕСН платить налоги на фонд заработной платы оказалось неразорительно. Параллельно усиливалось давление и на инфраструктуру обналички, и на предприятия. Налоговики получили инструкции, как распознавать схемы, ЦБ активизировал борьбу с отмывом, или незаконной легализацией денежных средств (на самом деле это было именно обналичкой или оплатой контрабанды), а силовики, курировавшие соответствующий бизнес, говорят, шепнули своим подопечным, что пора "обеляться".

Так или иначе, в течение считанных месяцев многие заправилы черного нала вышли из бизнеса и позднее легализовались (как крупные владельцы недвижимости, к примеру), избегая, впрочем, лишней публичности и попадания в списки Forbes. Рынок обналички, однако, окончательно не исчез, хотя риски стали запредельными, а конфликты, соответственно, совсем острыми. Похоже, что жертвой одной из таких войн пал первый зампред ЦБ Андрей Козлов, один из наиболее активных борцов за обеление банковской системы. Это, впрочем, не помешало ЦБ продолжить разрушение инфраструктуры обналички разными средствами — от массового отзыва лицензий у банков с подозрительной активностью до запрета на обменники.

Параллельно Росстрахнадзор практически добил липовое страхование жизни и схемы вывода из страны денег, основанные на перестраховании. А налоговые органы совместно с властями на местах ввели в обиход давление на предприятия по принципу: показываете меньшую зарплату, чем в среднем по отрасли или по региону,— значит, платите вчерную, уклоняетесь от налогов.

Результаты проявились на макроуровне: сборы подоходного налога на протяжении нескольких лет заметно опережали рост доходов, НДС рос быстрее номинального ВВП, а доля графы "Пропуски и ошибки" в платежном балансе (одно из отражений оплаты контрабанды) уменьшалась. Да и, по опросам малого и среднего бизнеса, середина нулевых характеризовалась заметным сокращением серых зарплат и вообще теневого оборота.

Перелом-2011

Переход с ЕСН на социальные взносы, сопровождавшийся резким, с 26 до 34%, повышением ставки, был встречен массовыми опасениями возврата зарплат в конверте. Пока данные ФНС свидетельствуют об обратном: сборы подоходного налога растут темпами примерно в 11%, примерно так же увеличиваются номинальные зарплаты, а доходы — даже чуть медленнее. Большинство собеседников "Денег" — и представители бизнеса, и исследователи — объясняют это тем, что возврат к зарплатным схемам для крупного бизнеса слишком рискован, "дешевле заплатить, чем уклониться".

ФНС, кстати, не останавливается. Сейчас, например, в судах рассматривается несколько дел, связанных с дроблением бизнеса. Типичная история: небольшая торговая сеть отдает в управление фирмам, законно работающим на упрощенке, отдельные магазины. Но налоговики не соглашаются с тем, что у этого решения есть управленческий смысл, видят лишь схему ухода от налогов, уклонение от социальных взносов. И никакие напоминания об экономической теории, оптимальном размере фирмы и т. п. снять их претензии не помогают.

Еще один хит этого года — "директорская схема". Большая часть фонда заработной платы выписывается на руководство, с тем чтобы по полной использовать нулевую ставку после 463 тыс. руб., а работники уже получают конверты. Насколько она распространена, не вполне ясно, зато очевидно, что одна из целей схемы "30+10" — сделать ее менее привлекательной.

Впрочем, в малом бизнесе, по словам Владимира Буева из НИСИПП, в этом году произошел взрыв. Опять конверты, главным образом с черным налом. Ничего удивительного: при стоимости обналички 3-7% платить чуть ли не 83 коп. с рубля зарплаты не хочется. Именно столько (учтя еще и НДС) насчитал один из собеседников "Денег", ехидно заметив, что "Шаталова (замглаву Минфина) от таких расчетов аж корежит".

В общем, в 2012 году многих представителей среднего класса ждет сюрприз: если не конверт вместо карточки, то категорический отказ работодателя индексировать зарплату. С унылым кивком на Ильинку — дескать, спросите у Кудрина, почему у нас издержки выросли. А власть, опять же вполне ожидаемо, может дождаться другого сюрприза: какая такая модернизация, какой высокотехнологичный бизнес? Есть куча стран, где и обычный, и деловой климат много лучше, а налоги — ниже.

МАКСИМ КВАША, НАДЕЖДА ПЕТРОВА, ЕВГЕНИЙ СИГАЛ

Фото: Дмитрий Лекай, Сергей Михеев / Коммерсантъ