Сегодня Государственная Дума намерена обсудить президентский законопроект, предполагающий конфискацию акций, недвижимости и драгоценностей у преступников, с которых невозможно взыскать деньги. Поможет ли он вернуть в казну награбленное?

Изменения коснутся статьи 104.2 Уголовного кодекса РФ. Сейчас она позволяет изымать у осуждённого деньги, эквивалентные стоимости подлежащего конфискации имущества, если его невозможно взыскать. Однако в некоторых случаях у людей нет достаточных денежных средств, зато имеется иное ликвидное имущество: недвижимость, ценные бумаги, драгоценные металлы. Их, по предложению Президента России, и станут забирать в счёт определённого судом финансового наказания.

Новый законопроект приближает нашу страну к международной практике, разрешающей конфисковать как финансовые средства, так и собственность, чтобы возместить ущерб от преступления потерпевшим или государству. Очевидно, что деньги спрятать проще, чем ту же недвижимость. И наличие альтернативы при изъятии ценностей даст дополнительный шанс на восстановление справедливости.

«В принципе эта мера гораздо лучше, чем лишение свободы за экономические преступления, – полагает вице-президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства Владимир Буев. – Если человека наказывают материально, то ему порой даже легче расплатиться имуществом, а не наличностью, когда он в ограниченные сроки после приговора должен искать огромные суммы денег».

Если конфискация касается преступлений коррупционной направленности, связанных с откатами и прочим хищением бюджетных ресурсов, то это абсолютно оправданный шаг, считает эксперт. Тогда любой чиновник будет знать, чем для него чреваты злоупотребления. Совершенно другой сюжет – предпринимательская деятельность. Законодательство России, регулирующее данную сферу, до сих пор остаётся крайне запутанным. И почти любая ошибка коммерсанта в нашей правоприменительной практике может трактоваться как преступление. В таких условиях конфискация способна превратиться в инструмент рейдерского захвата. Можно возбудить уголовное дело, подобрать состав преступления под объём имущества, которое нужно отобрать, и вполне законным способом, через судебное решение, присвоить чужой бизнес или собственность.

Открытым остаётся вопрос и о том, как станут сбывать конфискат. Только полностью прозрачные торги избавят общество от мошеннических распродаж имущества по сниженным ценам среди знакомых и близких устроителей аукционов.

И наконец, законопроект не пресекает самых популярных каналов увода от конфискации незаконно нажитого добра.

«Нужен чёткий и расширенный список подконтрольных лиц, на которых взяточники потенциально могут переписать имущество с тем, чтобы российский феномен богатых родителей, жён, племянников и кузенов при нищих бюрократах прекратил своё существование», – настаивает член координационного совета Комитета по борьбе с коррупцией, доктор экономических наук, академик РАЕН Ирина Рукина.

Большинство наблюдателей также уверены в том, что пока Россия не ратифицирует двадцатую статью Конвенции ООН против коррупции, введя в законодательство понятие «незаконное обогащение государственных служащих» и уголовное преследование за подобные деяния, у нас не будет возможности арестовывать и конфисковать западные активы и мы не получим меры, которая была бы угрожающей для правонарушителей и преступников.