Несмотря на увеличение объемов финансовой поддержки малого бизнеса, этот сектор не переходит в разряд локомотива экономики. Очевидно, дело не только в деньгах. Люди не хотят выбирать карьеру предпринимателя из-за недоверия к системе
Национальный институт системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП) на основе статистических данных рассчитал изменения показателей, характеризующих состояние малого бизнеса в первом полугодии 2012 года. Мы попросили вице-президента НИСИПП Владимира Буева проанализировать показатели на территории Урала и Западной Сибири к традиционной конференции «Тенденции развития малого предпринимательства» в Екатеринбурге, чтобы обсудить их с экспертным сообществом.
Выше среднего
Итак, количественные показатели свидетельствуют: Уральский федеральный округ демонстрирует самый большой в стране прирост зарегистрированных малых предприятий — 30 единиц в расчете на 100 тыс. жителей, Свердловская область в свою очередь — наибольший прирост по территориям УрФО, почти 70 единиц. (К сожалению, из-за отсутствия данных по индивидуальным и микропредприятиям мы можем судить о масштабах этого сегмента предпринимательской деятельности только по малым предприятиям — с численностью занятых от 15 до 100 человек).
Предвидим возражения: количественный рост не является определяющим критерием уровня развития бизнес-среды, поскольку может быть связан только с регистрацией юридических оболочек. Куда важнее качественные характеристики, в частности число занятых в секторе. Так вот, если в целом число занятых в малом бизнесе за эти полгода по стране выросло на 8%, то по УрФО — на 31%, а по Свердловской области — на 50%.
Положительную динамику показал и оборот малых предприятий: на Урале он оказался выше среднего по стране — 40% с учетом инфляции против 16%. Исключение составляет Пермский край — там зафиксировано снижение.
Еще один качественный показатель — инвестиции в основной капитал. Можно увеличивать обороты, но если инвестиции при этом падают, это говорит о сжатии сектора. Пока ситуация выглядит оптимистично: вложения в основной капитал стали единственным показателем, достигшим уровня докризисного 2008 года. В Уральском федеральном округе они тоже оказались выше, чем общероссийские, в разрезе субъектов самый большой прирост (с учетом инфляции) у Челябинской области и Югры — 350 и 250% соответственно.
Что европейцу хорошо…
Первый соблазн, возникающий при анализе этих данных, — увязать результаты развития предпринимательства с активизацией политики государственной поддержки: именно так происходит во многих странах, добившихся взрывного роста доли малого бизнеса в структуре ВВП. Действительно, объемы средств, направляемых на поддержку малого бизнеса из федерального и региональных бюджетов, год от года растут, инструментарий расширяется: сегодня почти во всех регионах есть программы поддержки — и финансовые, и обучающие, и стимулирующие (инновации или, например, экспорт).
Однако европейские практики на российскую почву ложатся с трудом. Владимир Буев, например, вообще не видит зависимости между уровнем поддержки и степенью развитости предпринимательства: «Наша команда считает, что на статистический рост показателей малого бизнеса уровень господдержки не влияет. Мы два года подряд изучали этот вопрос и никакой статистически значимой взаимосвязи между ними не нашли. Есть регионы, где уровень поддержки высок, а число малых предприятий сокращается и наоборот».
Может быть, дело в неэффективности одних мер и недостатке других — адресовали мы вопрос участникам конференции. Например, многие регионы увлеклись поддержкой малого бизнеса в инновационной сфере, полагая, что торговля, сфера услуг справятся с задачей роста сами. Такая постановка проблемы кажется неверной бывшему банкиру, а ныне исполнительному директору микрофинансовой организации «Просто деньги» Дмитрию Попову:
— Малый бизнес это прежде всего услуги: парикмахерские, прачечные, стоматологические клиники. Мне вообще странно слышать словосочетание «инновации в малом бизнесе». Да нет их там. Почему бы не сфокусироваться на профильных отраслях? Города, например, задыхаются от транспортной проблемы. У малого бизнеса в сфере услуг много проблем: дорогая недвижимость, высокая стоимость подключения к сетям, налоговый прессинг. Может быть, заняться их решением? Это даст и налоги бюджету, и рабочие места.
Председатель Свердловского областного фонда поддержки малого предпринимательства Антон Гервасьев возражает: «Наш опыт показывает, что инновации в малом бизнесе как раз есть. Инновации — это не обязательно огромный завод по производству, скажем, наноструктурированных материалов. Это любое нововведение в бизнесе, которое повышает его конкурентоспособность».
Исполнительный директор компании «Дамаск» Александр Мильман руководит именно такой инновационной компаний. По его мнению, малый бизнес в России безусловно нуждается в поддержке, но она должна быть очень специфической:
— У нас нет недостатка в потенциальных инвесторах, западные и восточные венчурные фонды готовы финансировать наши разработки. Но ровно до той стадии общения, когда узнают, что мы находимся на этапе защиты нашего ноу-хау.
И это главная проблема нашего инновационного бизнеса. Защита интеллектуальной собственности — очень сложная, тяжелая и длительная процедура. Если государство заинтересовано в развитии малого инновационного бизнеса, оно должно сосредоточить усилия на помощи в этом.
Болит, но по-другому
Другой тезис, выдвинутый участниками нашей дискуссии и вызвавший споры, касается программ поддержки небольших компаний, выходящих на экспорт. Александр Ермошин, заместитель генерального директора по развитию Российского агентства поддержки малого и среднего бизнеса, призванного поддерживать именно потенциальных экспортеров, признается: в России на это нацелено меньше 0,5% малого бизнеса:
— Если брать мировой опыт, то там 15 — 20% от общего количества предприятий экспортируют товары и услуги. В стимулировании этого направления есть логика: предприятия, ориентированные на международные рынки, более конкурентоспособны. И мы видим свою роль в выращивании таких амбициозных бизнесменов.
Александр Ермошин обозначает четыре направления поддержки предприятий-экспортеров: обеспечение маркетинговой информацией; доступ к капиталу; формирование внешней среды, благоприятной для продвижения на рынки; развитие технологий, помогающих увеличивать конкурентоспособность. И подчеркивает: «Эти направления должны стать политикой государства, на государственном уровне должен применяться системный комплексный подход». Так, по его словам, во Франции, добившейся максимальных результатов в развитии малых форм, предприятие, представившее продукцию на выставке за рубежом, по заявке через интернет в течение 72 часов получает компенсацию затрат.
В России подобные инструменты на бумаге созданы, но не всегда работают. Во-первых, не все предприятия готовы пользоваться государственной поддержкой, кого-то пугает необходимость предоставления документов, кто-то просто не хочет связываться с государством, не доверяя ему. А во-вторых, у малого бизнеса в России проблемы другие. Начальник отдела департамента инвестиционной политики и поддержки предпринимательства Тюменской области Артем Меняйло:
— Мы довольно плотно занимались разработкой мер поддержки экспортеров и поняли, что многие наши усилия просто не востребованы. Основная головная боль директора малого предприятия в России связана вовсе не с маркетингом или поиском партнеров. Он прежде всего думает, как транспортировать груз, как выполнить все противоречивые и громоздкие таможенные процедуры. Вот здесь нужно помогать, а компетенции региональной инфраструктуры на эти вещи не распространяются.
Свежая кровь
Почему ситуация не меняется? Ответ на этот вопрос стоит поискать в итогах последней волны исследования «Глобальный мониторинг предпринимательства-2011». (Проект Global Entrepreneurship Monitor — один из наиболее влиятельных, изучающих взаимное влияние предпринимательства и экономического роста во всем мире. Реализуется с 1997 года. В России его ведет исследовательская группа Высшей школы менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета и Научно-учебная лаборатория исследований предпринимательства национального исследовательского университета Высшая школа экономики.)
По результатам отчета за 2011 год, только каждый 22-й россиянин (4,6% населения) в трудоспособном возрасте решил заняться предпринимательством. Для сравнения: в Китае — каждый четвертый, в Бразилии — седьмой, в Южной Африке — десятый.
Еще одна важная характеристика — выживаемость бизнеса. В России владельцев фирм, действующих на рынке более трех с половиной лет, — лишь 2,8% трудоспособного населения. На 160 так называемых «ранних» предпринимателей приходится 100 устоявшихся. В экономически развитых странах, наоборот, количество владельцев устоявшихся компаний превышает количество ранних.
Предприниматели говорят, что уходят из бизнеса из-за нерентабельности. Это значит, что они не смогли на начальном этапе объективно оценить возможности. Большинство выбывших (58%) не хотят возвращаться: лишь каждый 20-й трудоспособный россиянин хотел бы создать новую компанию. Это самое низкое значение показателя среди стран — участниц проекта.
В среднем в странах с близким уровнем экономического развития о намерении стать предпринимателем по итогам 2011 года заявил каждый четвертый.
В России среди респондентов, имеющих предпринимательские намерения, около 40% — уже действующие предприниматели, планирующие открыть еще один бизнес. Свежий приток сил в российское предпринимательство могли бы обеспечить лишь 3,6% россиян.
Доцент кафедры стратегического и международного менеджмента Высшей школы менеджмента СПбГУ Ольга Верховская считает, что причины низкой предпринимательской активности нужно искать в отношении населения к предпринимательству. 60% граждан участвующих в исследовании, отмечают, что открытие фирмы является удачным выбором карьеры, однако немногие рассматривают эту возможность как реальную. Лишь 8% россиян считают себя способными к ведению бизнеса и видят перспективы для создания собственного дела. Одна из главных проблем российской предпринимательской экосистемы — общее недоверие к государственной машине, к занятию предпринимательством в целом. Люди, особенно молодые, уже много лет предпочитают грузу собственного бизнеса стабильную карьеру наемного менеджера. Красивую статистику роста занятности и инвестиций в малом бизнесе делают люди, давно туда пришедшие. Отсутствие свежей крови — вот основная негативная характеристика бизнес-среды.