Photo ITAR-TASS
В самом конце мая с.г. премьер-министр подписал распоряжение, утвердившее в качестве плана мероприятий «дорожную карту» о мерах по расширению доступа малого и среднего предпринимательства к закупкам инфраструктурных монополий и компаний, доля государства и муниципалитетов в которых превышает 50%. Национальная предпринимательская инициатива «продвинулась» ещё на один шаг вперед.
Судя по сайту правительства, это уже одиннадцатая дорожная карта, принятая за неполный год (всего-то без одного месяца): с конца июня 2012-го по май текущего. Общий объём закупок со стороны госсектора (монополий и компаний) составляет не менее 7 трлн. рублей в год, на долю малого и среднего бизнеса приходится не более 10% от этой цифры. Цель – расширить доступ «госкорпоративного» заказа для МСП в 2018-му году до 25%.
Экономика должна быть не только экономной, но и частной, именно в этом случае связка «спрос-предложение» имеют естественный и стремящийся к симметрии характер, во всяком случае стремятся к экономическому совершенству. Между тем провозглашенные когда-то цели ухода государства из хозяйственной жизни давно забыты и на их месте произрастают суррогаты: вместо приватизации и стимулирования развития независимого частного производства – подключение к «иглам» государственных финансовых потоков. Когда у покупателя есть реальный интерес купить качественный товар по более дешевой цене, он будет искать и обязательно найдет такого поставщика. Когда такого интереса нет, административное понуждение вероятней всего приведет к «освоению» и развитию различного рода «схем».
В 2012 году оборот малых и средних предприятий (юридических лиц) составил 27394,2 млрд. рублей. Весьма сомнительно, что монополии и госкомпании в качестве подрядчиков привлекали индивидуальных предпринимателей. Во всяком случае значение показателя настолько мало, что им можно пренебречь. С учетом того, что МСП получил «не более 10%» закупок монополий и госкомпаний (700 млрд. рублей), это не более 3% в обороте сектора. Вряд ли даже 2,5-кратное увеличение закупок такого рода (при неизменном обороте) способно повлиять на реальное развитие конкурентной и неаффилированной части сектора МСП.
Если же проанализировать базовые "тезисы" из «Общего описания проекта», будто бы способных «снять административные, финансовые и информационные барьеры» для малых и средних предприятий, «существенно увеличить их долю в закупках» и сделать «закупочные процедуры более простыми, прозрачными и эффективными», то картина получится весьма интересная, но совсем не та, какую ожидают в правительстве.
Тезис первый. «По экспертным оценкам, доля субъектов малого и среднего предпринимательства в указанных закупках составляет суммарно не более 10 процентов, что во многом связано с ориентацией системы закупок заказчиков на интересы крупного бизнеса, в первую очередь дочерних и аффилированных компаний заказчиков».
Диагноз верен. Но что дает основания предполагать (или прогнозировать), что административное решение об увеличении такого рода закупок непременно приведет к переориентации системы заказов с крупного аффилированного бизнеса на малый и средний неаффилированный? Скорее вместо одной крупной компании появится четыре средних с теми же бенефициарами - то есть вернутся схемы, на которые в сфере электроэнергетики обрушился в конце 2011 года тогдашний премьер-министр (а ныне президент) Владимир Путин: «заказы своим карманным поставщикам (строителям, проектировщикам) отдаются», «энергетические комплексы целых регионов РФ оказываются подконтрольны просто семейным кланам», «оборзели!». Тогда после грозных заявлений ФСК ЕЭС стала расторгать контракты со многими подрядчиками. Сейчас такую схему по сути предлагается не просто легализовать, а более того – стимулировать ее развитие (один из инструментов – создание разного рода реестров)!
Тезис второй. «Доступ движущей силы современной экономики – инновационных компаний малого и среднего предпринимательства – к закупкам в значительной степени ограничен из-за низкого спроса на инновации со стороны заказчика…»
С одной стороны, всё верно – спрос на инновации среди крупных госзаказчиков невелик. С другой – разработчики «карты» речь вели явно не об отечественной, а об экономике развитых стран. Доля малого и среднего предпринимательства в нашем ВВП составляет немногим более 21% в то время, как в США – 44%, а в странах Европейского Союза – 60%. Не надо к тому же забывать, что в структуре сектора непроизводственная сфера (прежде всего торговля) занимает и всегда занимала лидирующие позиции (и не только у нас в стране).
С третьей стороны, чтобы понять, в каком размерном сегменте корпоративного сектора экономики современной России находится "инновационность", достаточно иногда заглядывать в статистику. Если не иметь в виду организационные, маркетинговые или экологические инновации, а только технологические (именно на них, как представляется, в первую очередь фокусируется «дорожная карта»), то даже официальная росстатовская цифра в пух и прах разбивает мифы о значительном инновационном потенциале малого предпринимательства. В существующих условиях неблагоприятной деловой среды малый бизнес генерирует инновации гораздо меньше и хуже, чем крупный бизнес.
То есть ни движущей силой, ни источником серьезных инноваций, ни даже составной частью модернизации малый сектор экономики не был, не является сейчас и стать пока не готов. Зачем же основываться на ложных посылках?
Тезис третий. «Менеджмент заказчиков не стимулирован на активное привлечение субъектов МСП к закупкам и развитие полноценной конкурентной среды, наличие которой позволяет заказчикам осуществлять свои закупки у ответственных и квалифицированных исполнителей по оптимальным ценам».
Всё верно, не стимулирован и что еще важнее – не мотивирован. И не будет мотивирован, потому что наемный менеджмент распоряжается не своими деньгами и даже не частными, а государственными (пусть и в виде «корпоративных»). Зато объем этих средств колоссален. К чему это может мотивировать? Простимулировать же в таких случаях можно только развитие коррупционных механизмов и схем с использованием «заказопроводящей сети» из аффилированного «малого и среднего бизнеса».
Тезис четвертый (самый важный). В описании декларируется, что реализация «дорожной карты» позволит добиться «увеличения числа производственных предприятий среди компаний малого и среднего предпринимательства, количества инновационно активных российских компаний и, как следствие, валового внутреннего продукта страны и роста уровня жизни ее граждан».
Какую программу поддержки малого бизнеса, начиная с 1990-х годов, ни возьми – везде собирались добиваться одного и того же (вариации были только в формулировках). Но все меры не приводили ни к сколь-нибудь изменению структуры малого предпринимательства, ни к увеличению его доли в ВВП. При этом в 2018 году мы даже не сможем понять и проверить, получилось ли достичь того, что в карте сегодня лихо продекларировано. Ибо среди контрольных «показателей эффективности» (со своими значениями) таковые не значатся. Зато есть другие: два касаются доли закупок у МСП к 2015 и к 2018 году, один – доли закупок в электронной форме. И один – увеличения закупок инновационных товаров, НИОКРов и технологических работ у сектора МСП. Притом, что текущее значение четвёртого показателя никому неведомо (в карте – прочерк), к 2015 году планируется его увеличение на 100%, а к 2018-му – на 300%. Что называется, кто быстрей умрет: падишах или ишак.