Последние налоговые инициативы как «мутагенный» фактор для специальных режимов — УСН и ЕНВД.
Еще недавно мы слышали от властей всех уровней, что налоги трогать нельзя, а проблему наполнения бюджета следует решать за счет приватизации, заимствований и сокращения госпрограмм. В 2012 году президент РФ в своем Бюджетном послании недвусмысленно заявил, что налоги на несырьевой сектор в этом электоральном цикле увеличиваться не будут. Но ситуация в российской экономике такова, что власти страны все-таки вынуждены были начать «мобилизацию доходов» и «налоговые маневры».
Повышение фиксированных страховых взносов для индивидуальных предпринимателей с начала 2013 года привело к уходу с легального рынка нескольких сотен тысяч микробизнесов. После столь неудачного шага можно было надеяться, что власти хотя бы на какое-то время выберут для стрижки налоговых купонов иной объект. И он вроде бы появился — по крайней мере в центре публичной дискуссии: российские лица, контролирующие зарубежные офшоры. Деофшоризацию и соответствующий законопроект Минфина бурно обсуждают до сих пор (и, видимо, еще долго будут обсуждать). И за возникшей шумихой многие упустили из виду ряд других законодательных инициатив, способных серьезно ударить по малому бизнесу. Инициатив, которые если не разрушат, то выступят важным «мутагенным фактором» для двух налоговых режимов, придуманных специально для малого бизнеса, — «упрощенки» и «вмененки».
В марте этого года Госдума стремительно приняла федеральный закон (52-ФЗ от 02.04.2014), который превращает организации, применяющие УСН и ЕНВД, в плательщиков налога на имущество (от чего раньше они были освобождены). Налоговая база определяется как кадастровая стоимость недвижимого имущества (вернее, та ее часть, размеры которой выше установленной регионом «планки»), включая площади, используемые для ведения предпринимательской деятельности. Закон вступит в силу в начале нового налогового периода — то есть с 1 января 2015 года.
Еще одна порция инициатив, на которые переключились внимание и дискуссия, — увеличение ставки НДС с 18 до 20%, налога на доходы физических лиц, повышение социальных взносов в ФОМС и введение налога с продаж (НСП). Именно возвращение НСП поддержал в последний день июля президент, а Минфин в августе оперативно направил в правительство загодя подготовленный законопроект. (Это не означает, что на повышение других налогов наложено табу и что через некоторое время снова не вынырнут остальные «инициативы».)
Налог сразу получил прозвище «старого-нового», и теперь Минфин в спешном порядке будет проталкивать его через законодателей, чтобы дать возможность регионам соблюсти формальные законодательные процедуры и ввести его в действие с 1 января 2015 года.
НСП — один из косвенных видов налогов (на потребление), взимаемый с конечных потребителей в момент приобретения товаров и услуг. В нашей стране он впервые был введен еще во времена СССР — в 1991 году; его ставка составляла 5%. Однако последствия его принятия никем толком не анализировались, поскольку Советский Союз вскоре распался, а в российском законе «Об основах налоговой системы в РФ», вступившем в действие с начала 1992 года, такой налог уже не был предусмотрен. Во второй раз НСП вернули в российскую практику в 1998‑м — опять же как региональный налог с максимальной ставкой 5%. В 1998–1999 годах практически все регионы этот налог ввели, причем, разумеется, со ставкой по верхней планке. В 2004‑м налог с продаж под влиянием решения Конституционного суда РФ был отменен.
В нынешней версии законопроекта регионы также получают право устанавливать ставку НСП — в пределах от 0 до 3%. По сути, изменилась лишь верхняя планка, в остальном все нормы проекта напоминают ту самую реку, в которую мы за новейшую историю России уже входили два раза.
По расчетам Минфина, если все регионы введут у себя налог по максимальной ставке, то дополнительные доходы их бюджетов составят в следующем году 195 млрд рублей, в 2016‑м — 211 млрд, а в 2017‑м — 230 млрд. При этом в правительстве почему-то считают, что не все регионы и не сразу решатся на введение этого налога (хотя прежний опыт был как раз обратным).
Нынешняя ситуация такова, что региональные бюджеты дошли до крайности. Согласно исследованию Независимого социального института, к середине 2014 года их долги составили в среднем 31% от доходов. В доходах региональных бюджетов сокращается доля налога на прибыль (что естественно в условиях экономической нестабильности). Как вы думаете, откажутся ли в таких условиях губернаторы обзавестись таким стабильным источником доходов, как налог с продаж? (Тем более что косвенные налоги считаются более «устойчивыми» в условиях экономической нестабильности.)
В прошлом фискалам удавалось обеспечить собираемость налога с продаж на уровне 30–35% от планируемого из‑за ухода плательщиков в тень и сложностей с администрированием. Сегодня, по прогнозам аналитических центров, собираемость будет несколько выше — хотя бы потому, что около 25% оборота розничной торговли теперь приходится на торговые сети, и это облегчает администрирование. Но все равно у налоговиков получится обеспечить не более 50% от «плана».
Чем обернется введение налога с продаж для малого бизнеса? С юридическими лицами все более или менее понятно: затронет прямо и непосредственно. Формально налог возникает там, где появляется конечный потребитель. Однако в нынешней версии законопроекта плательщиками налога являются не только организации, но и индивидуальные предприниматели, у которых есть объект налогообложения. То есть спецрежимы для малого бизнеса начинают «мутировать»: когда-то их избавили от одного косвенного налога — НДС, а теперь собираются нагрузить другим — НСП. И если упоминавшийся выше налог на имущество затронул лишь юридические лица на «упрощенке» и «вмененке», то НСП коснется всего малого бизнеса, включая индивидуальных предпринимателей не только двух этих категорий, но и тех, что на «патенте».
Кроме того, если в цепочке движения товаров будут возникать ИП, которые закупают что-то не для себя, а для последующей реализации конечному потребителю, то налог с продаж (если текущую версию законопроекта не подправят) будет уплачиваться дважды и даже трижды — «каскадом». Налоговый период составляет месяц. Следовательно, по итогам каждого месяца и ИП, и юрлица должны будут платить налог в бюджет и сдавать отчетность, что существенным образом увеличит административные издержки предпринимателей: возникнут дополнительные расходы на бухгалтерию и взаимодействие с налоговыми органами.
Поскольку НСП — это налог на конечное потребление, то есть еще и повод для путаницы: как определять, какой потребитель конечный? В свое время Конституционный суд РФ уже принял решение, что приобретаемые для предпринимательской деятельности товары следует исключить из перечня облагаемых НСП. Как это конституционное решение будет учитываться сегодня? О нем просто забудут — или бизнес снова пойдет в суд и несколько лет, пока с него будет «сниматься текущая маржа», будет доказывать, что ИП не верблюд? Налоговое администрирование и сегодня совершенством не блещет, и не стоит надеяться, что налоговики будут столь доверчивы, чтобы верить бизнесу на слово, где конечный потребитель, а где — «промежуточный». На практике плательщику, если он, конечно, захочет с этим возиться, придется подтверждать свой статус «промежуточного» покупателя в цепочке и собирать с контрагентов бумажки, доказывающие, что он в ней «не крайний».
В отношении основной части малого бизнеса администрирование НСП будет непростым; действенный контроль за сотнями тысяч торговых точек нереален. Создается множество возможностей для манипуляций и роста коррупционного рынка.
Последствия введения НСП очевидны — дальнейший уход в тень малого бизнеса, поиск схем по неуплате налога и повышение цен. Причем издержки продавец будет перекладывать не только на те товары и услуги, которые станут облагаться налогом с продаж, но и на все остальные: эффект мультипликативен. По оценкам экспертов, это даст прирост годовой инфляции на 1,5–3 процентных пункта (Центр макроэкономического прогнозирования Сбербанка, например, называет цифру в 2,1 п. п.). В итоге, как ни банально это звучит, за все заплатит конечный потребитель. Впрочем, и «промежуточный» тоже.
