Темой этой беседы с Сергеем Николаевичем Смирновым должны были стать не совсем обычные новости с российского рынка труда, обсуждающиеся в последнее время в СМИ и социальных сетях. Однако эта тема потянула за собой более общие актуальные вопросы.
- Сергей Николаевич! У нас неожиданно начался трудовой призыв. Сначала «в прорыв идут штрафные батальоны», как пел Высоцкий, и призвали на работу заключённых. По СМИ даже прошла информация, что их использование на ударных стройках капитализма уже началось. Затем призвали идти работать в строительстве пенсионеров. Теперь какие-то разнообразные инициативы по поводу трудовых мигрантов.
Я знаю, что нечто подобное было после второй мировой войны, когда страны, подвергшиеся серьёзным разрушениям, мобилизовывали население, использовали, как СССР, труд военнопленных и заключённых сталинских лагерей, или, как чуть позже ФРГ, зазывали к себе рабочих из той же Турции.
Но у нас не было войны, сопровождавшейся серьёзными разрушениями. Не похоже и на то, чтобы в России начался резкий экономический подъём, требующий срочного большого притока рабочей силы. Что же происходит?
- Насчёт экономического подъёма давайте обратимся к статистике. Никакого подъёма пока не заметно, но и нет резкого спада.
А если посмотреть на рынок труда, то реально понятно, откуда растут ноги. Я, готовясь к нашему разговору, посмотрел последнюю статистику (на 1 июня), и вот, что там говорят цифры. Первое – то, что абсолютно точно проверяемо – это зарегистрированная безработица по числу и по уровню. Это – административная статистика, данные службы занятости, а не какие-нибудь исследования, и это то, что не может быть оспорено.
И выясняется, что 1 июня 2021 года регистрируемая безработица составила всего 1,8%. А год назад, сразу после жёстких противоковидных мер, она была 2,9%. И тут, как говорится, сюжет неоспоримый.
Теперь скажем о тех исследованиях рабочей силы, которые проводит Росстат. Та же самая занятость за этот год выросла на полтора миллиона человек (если быть абсолютно точным – на 1,6). Соответственно, общий уровень безработицы упал с 4,5 до 3,7 миллиона человек. Так что некоторая тенденция здесь есть.
Другое дело, что может возникнуть резонный вопрос: кто из этих людей работает в тени и не платит налоги – ведь роста особого нет. Но ещё раз повторю: некая тенденция к возрождению есть, отсюда и дефицит кадров.
Что же касается дефицита кадров, Вы знаете, тут не со всем можно согласиться. В ряде случаев, на мой взгляд, мы имеем дело с непрофессиональной работой представителей СМИ. Вы сами видите, сколько в соцсетях появилось комментариев, что пенсионеров зовут на стройки народного хозяйства.
- Да. Но здесь ведь вопрос в другом: возник дефицит кадров – каких именно?
- В основном рабочей силы, синих воротничков. Причём в основном – работников строительных специальностей. Но на стройки пенсионеров предполагалось привлекать не для того, чтобы они там тяжести ворочали. Речь идёт о проектировщиках, прорабах, работниках, обеспечивающих логистику. Речь о физических нагрузках на них не шла.
А не хватает на стройках, и это понятно, в первую очередь, мигрантов.
Я посмотрел кое-какие региональные публикации (по тому же Екатеринбургу) – у них рынок строительных работ просто схлопнулся в период пандемии, поскольку работали в основном выходцы из Средней Азии. Но зато у оставшихся резко выросла заработная плата.
Поэтому, когда наши националисты начинают вести разговоры, что нужно замещать мигрантов на тех же самых стройках российскими работниками, я не очень понимаю, о чём они думают. И хотя сейчас не очень ясно, что будет происходить дальше, мне кажется, что тренд на привлечение трудовых мигрантов безусловно сохранится.
Другое дело, и на это ряд авторов обращают внимание, что российский рынок труда мигрантов может теперь оказаться не вполне конкурентоспособным по сравнению с рынками труда других стран. Там выше заработная плата, и мигранты не будут возражать поехать трудится туда вместо России. Пока это не очень понятно, но опасения такого рода уже высказываются.
- Но куда поедут те таджики и киргизы, которые в основном у нас работают?
- Конечно, эти люди пока едут в основном к нам.
Но, вообще-то, чтобы как-то решить проблему трудовых мигрантов надо реструктурировать экономику.
- Как?
- Например, остановить наконец безудержный рост Москвы. Ведь то же строительство – в основном здесь. И в таком случае нам, конечно, меньше потребуется строительных рабочих. Мы с Вами это прекрасно понимаем.
- Да.
- Но до тех пор, пока идёт совершенно безумная, как мне кажется, оторванная от каких бы то ни было реалий, географически неправильная региональная политика, мы будем испытывать потребность в трудовых мигрантах.
Я не буду говорить о каких-то отдалённых геополитических и межнациональных последствиях, но сегодня, с точки зрения экономики, это – фактор непреодолимой силы. При нынешней системе управления Российской Федерацией.
- Сергей Николаевич, сразу вопрос: что Вы имеете в виду под неправильной региональной политикой? Я время от времени читаю Наталью Зубаревич, утверждающую, что у нас есть четыре России. А что имеете в виду Вы?
- В общем, я согласен с Натальей Васильевной. Другое дело, что эти четыре России надо каким-то образом сближать. Сейчас это сильнейший разрыв.
У меня есть по этому поводу такая аналогия: разделение населения по уровню доходов. Оно у нас не сокращается, а в некоторые периоды ещё и растёт. Вот тоже самое и с Россиями: если эти четыре России сохранятся, то в перспективе, учитывая ограниченность мировых ресурсов и тому подобное…
Вы видели репортажи с юбилея компартии Китая?
- Да.
- На меня это произвело жутковатое впечатление: когда их ресурсы будут заканчиваться, наши третья и четвёртая Россия станут лакомым куском. И мы действительно окажемся в осаждённой крепости, площадь которой резко уменьшится.
Но вместо того, чтобы распределять по территории наш экономический потенциал, мы сосредотачиваем усилия в нескольких хорошо известных местах. Меня всегда поражало, что зимняя Олимпиада прошла в Сочи. Когда мы говорим о том, что должна развиваться вся остальная территория России, имеется в виду совсем иная региональная политика.
Я согласен с теми нашими экономистами, которые пишут, что никогда не возродятся в тех же самых масштабах колхозы, совхозы, заброшенные сёла, что избыточное городское население туда не вернётся. Но, извините, экономический потенциал, промышленный потенциал – нельзя всё стягивать в Москву. Та же идея с международным финансовым центром, которая была анонсирована во времена президентства Дмитрия Медведева, но так и осталась на бумаге (думаю, в ближайшей перспективе она на бумаге и останется) – в принципе, если создавать такой центр, то на какой-то другой территории.
- У нас очень важно, чтобы большое дело делалось в столице – мы привыкли, что должно быть так. Недаром некоторые граждане, отнюдь не самые простые, предлагали, чтобы избавиться от доминирования Москвы, перенести столицу куда-то в другой город.
- Так есть же опыт того же Казахстана, есть опыт Бразилии. И эти не очень маленькие страны пошли по абсолютно нормальному, с моей точки зрения, пути: не обязательно переносить всю столицу целиком, но перенести ряд столичных функций – это абсолютно нормально.
Возьмите те же Москву и Московскую область – мы разные субъекты Федерации. Почему Московский областной суд должен сидеть в Москве, а не в каком-нибудь подмосковном городе? Например, в Талдоме, на родине Салтыкова-Щедрина. Это было бы интересно ещё и идеологически.
Но такие идеи у нас не поощряются. И областное правительство сидит в Красногорске, поближе к МКАДу.
- Я, поскольку знаю Талдом – это близко от нашей деревни, и мы там частенько бываем, вынужден возразить. Перенос из столицы каких-то функций сразу вызовет переселение большого количества народа. Присутствие областного суда – это перестройка городской инфраструктуры, ведь тут же в Талдом нахлынут чиновники, связанные с ним, адвокаты и другие люди, связанные с этой структурой как постоянно, так и временно. И даже, если они оставят за собой московское (или другое подмосковное) жильё, понадобятся минимум новые гостиницы и деловые центры. И тут же придут те же самые московские строительные фирмы, а затем по цепочке ещё и ещё люди. Не слишком ли большими окажутся издержки для небольшого городка?
- Сейчас, когда мы идём по пути цифровизации, как бы к ней ни относиться, я думаю, физическое присутствие там может не потребоваться. Другое дело – структурирование места, где люди будут платить налоги, а это очень важно. Хотя, мы знаем, что налоги платятся там, где находится головной офис компании (я имею в виду те же юридические фирмы), так что денежные потоки придут небольшие, но какие-то всё же придут. А это – инвестиции в благоустройство, в налаживание инфраструктуры.
Беседовал Владимир Володин.