Мы продолжаем беседу с Сергеем Николаевичем Смирновым о том, что делать в сегодняшних обстоятельствах, чтобы снизить издержки для экономики и рядовых граждан страны.
- Сергей Николаевич, Вы считаете, что Эльвира Набиуллина всё делает правильно? Мне кажется, целый ряд коллег с Вами не согласились бы.
- К ней по-разному можно относиться, но, на мой взгляд, то, что она сохранила свой пост, - это какая-то минимальная гарантия, что завтра не наступит полный хаос. Со мной могут не согласиться, но таково моё впечатление: она человек разумный, и попробуйте заменить её, к примеру, на того же академика Глазьева.
- Давайте не будем озвучивать такие страшные вещи. Но что будет дальше теперь?
- Я посмотрел материалы по трём кризисам: 98-го, 8-го и 14-го годов. Да, я забыл ещё ковидный кризис. Но сейчас, я уже говорил об этом, нет статистики, но понятно, что у нас очень большая дифференциация: коэффициент фондов, индекс Джини… Но в периоды, когда государство начинало действовать в жёстких кризисных условиях (исключая 98-й год, когда пенсии не индексировались, по-моему, девять месяцев, а инфляция, помните, какая была), этот индекс несколько снижался. Снижался потому, что шли социальные выплаты. 2008 – 2009 годы – это опережающий рост размеров месячных назначенных пенсий (по-моему, это был единственный случай, когда пенсии росли быстрее, чем заработная плата). И тогда уменьшилась дифференциация в доходах. Это же было и в 2014-м году, и в ковидную эпоху, когда была объявлена достаточно масштабная программа выплат семьям с детьми и пенсионерам.
- Причём всем пенсионерам, несмотря на то, что в районных отделениях комитетов соцподдержки не оказалось в списках то ли многих, то ли вообще всех работающих пенсионеров. Им приходилось звонить, объяснять, что они есть, но в итоге свои выплаты они получили.
- Да, выплаты получили все.
Что будет сейчас, пока не очень понятно, хотя опять анонсированы выплаты, анонсирована и, думаю, безусловно состоится индексация пенсий и социальных пособий. Другое дело, что при двузначной инфляции, а она прогнозируется от 17,2 до 21%, индексация не компенсирует людям все их потери. Это понятно. Так мне кажется.
- Но в таком случае недостаточная покупательная способность ударит по производителям.
- Согласен.
- Но есть ведь и другие методы помощи, хотя они, конечно, не для детей и пенсионеров. Давайте вспомним Великую депрессию, когда производители давили тракторами продукты, поскольку люди не могли их купить.
- И, как писали в советских учебниках истории, сливали молоко в реки.
- Я не знаю, сливали они молоко в реки или просто на землю, но уничтожение продукции происходило: рынок пытались сбалансировать и такими методами.
Может быть, сейчас правительство России пойдёт по примеру Рузвельта на организацию общественных работ?
- Да, в Америке общественные работы в своё время очень помогли. В России они не получили особого развития, хотя в законе «О занятости населения» общественные работы предусмотрены. Наибольшего развития они получили во время кризиса 2008 – 2009-го годов, когда были достаточно масштабные общественные работы. Но они очень быстро сошли на нет, когда стало понятно, что кризис, хотя и затяжной, но не настолько катастрофичный. И уже в 2009-м году общественные работы вернулись к предыдущим значениям. Так что тут есть повод для дискуссий.
- Каких именно?
- Да, это ударит по производителю. А, с другой стороны, согласитесь, есть, как было написано в «Коммерсанте» или в «Эксперте», уже точно не помню, наши витальные жизненные потребности. Мы должны есть каждый день, так что должны быть хлеб, мясо, молоко…
-Да. И во что-то должны одеваться.
- Конечно! Это – следующая жизненная потребность.
Но я на днях прочитал в статье одного «иноагента», что ассортимент продуктовых магазинов может скукожиться на 30%, до семидесяти от нынешнего. Ну, исчезнет возможность выбора, чем ценна рыночная экономика. А, если исчезает возможность выбора, то, и мы прекрасно понимаем это, такая деталь сразу отразится на отношении к покупателю в системе взаимоотношений продавец – покупатель. Вспомните классическое советское: «Вас много, а я одна! Вас тут не стояло».
- Да. И ещё можно вспомнить колбасу по 2 рубля 20 копеек, о которой говорили в то время, что делают её из туалетной бумаги, но за которой при этом стояли очереди.
- Да, это всё отложилось в нашей исторической памяти. Но есть мы должны каждый день, носить что-то каждый день, а поэтому продукты и предметы витального цикла у нас, безусловно, сохранятся.
Что касается бытовой техники. Сейчас есть прогнозы коллег: в ближайшее время окажутся востребованы практически вымытые из употребления в России постгарантийные мастерские, осуществляющие ремонт телевизоров, компьютеров, любой другой бытовой техники. Сейчас это, разумеется, тоже существует, но ценовой баланс между стоимостью ремонта и стоимостью того же холодильника (я не говорю о компьютерах – это отдельная песня) был таков, что человек крепко задумывался: выгоднее отдать вещь в ремонт или купить новую. Ремонт был достаточно дорог, а сколько ваш агрегат проживёт после него, сказать было сложно.
Но сейчас, очень может быть, в связи с санкциями ремонт бытовой техники возродится в советских объёмах, возможно, какие-то предприятия, собиравшие такую технику из импортных деталей, вынуждены будут заняться ремонтом, и мы ещё увидим традиционных мастеров, восстанавливающих с паяльником в руках старую бытовую технику. Хотя я не удивлюсь, что подобные навыки могли за долгое время других жизненных правил быть утеряны.
- Возможно, что навыки утеряны, но есть и ещё один вопрос: даже при сохранившихся навыках где брать те самые детали, из-за отсутствия которых остановятся производства? Практически мастеру нужны будут два поломавшихся телевизора или холодильника, чтобы собрать один работающий.
- Я согласен с этим: один агрегат должен стать донором для другого. И, между прочим, это затрагивает наше бытовое поведение, какие-то наши бытовые практики.
К тому же это ретранслируется на государственный уровень: скажем, выпускаются сейчас хорошие электрички – «Стрижи», «Иволги». Но потом для них не станет запчастей, тех же подшипников, о которых пишет российская специализированная пресса, и часть поездов станет донорами, чтобы другие могли возить пассажиров.
- Конечно.
- И опять же уйдут цифровые приборы, и мы вернёмся к аналоговым, например, аналоговым спидометрам, стоявшим раньше на всех наших автомобилях. А были ещё одометры, манометры, имеющие сейчас шанс вернуться в нашу жизнь.
И плюс ко всему этому то, что Симон Гдальевич Кордонский называет гаражной экономикой, получит дальнейшее развитие. Наверняка найдутся новые умельцы – земля наша ведь не оскудевает талантами, просто эти таланты мы используем по-варварски.
- Да, мы любим забивать гвозди микроскопом. А потом удивляемся, что айтишники куда-то бегут.
- Конечно. Но найдутся всё равно умельцы, которые в не снесённых ещё гаражах будут заниматься ремонтом техники, применяя какие-нибудь обходные технологии. Голь на выдумки хитра.
Вот что касается миграции специалистов, то это – очень больная тема.
Беседовал Владимир Володин.