Мы продолжаем беседу с Александром Юльевичем Чепуренко о сегодняшнем кризисе в российской экономике и путях его преодоления.
- Александр Юльевич, в интервью «Российской газете» Вы сказали: «Развитие малого бизнеса - не панацея от любых проблем. Кроме того, некоторые процессы, даже если запустить их сегодня, потребуют многих лет для того, чтобы раскрыть свой потенциал. В данном случае скорее могут помочь немногочисленные, увы, в России растущие средние предприятия - инжиниринговые, производственные, софтверные и другие. Например, конкурентные преимущества немецкой экономики, которые помогали ей справляться со структурными проблемами и вызовами глобализации, во многом основаны на большом числе так называемых "скрытых чемпионов" - высокоэффективных средних компаний в машиностроении, перерабатывающей промышленности и др. сферах экономики. Чтобы вырастить таких "скрытых чемпионов", нужны время и целенаправленная структурная политика. И тут приходится заметить, что в нашей стране как раз средние предприятия совершенно обделены вниманием государства.
Между тем типичное малое предприятие не создает новых технологий, не производит новых станков или медицинской техники. Что нужно быстро растущему среднему бизнесу (до последних событий в России было несколько сотен таких компаний)? Доступ к НИОКР академических институтов и вузов, квалифицированные кадры, площади для масштабирования производства. Все остальное они добудут сами! Что еще важно: устойчиво растущие средние компании, которые обычно называют газелями, нуждаются, в свою очередь, в более мелких поставщиках товаров и услуг, т.е. они устойчиво растущим спросом вытаскивают на своих плечах еще некоторую цепочку микро- и малых предприятий, формируют своего рода экосистему. Если государство в своей научно-технологической и структурной политике наконец "заметит" этот сегмент, значит, у крупного бизнеса появятся надежны поставщики продуктов и решений внутри России, а отраслевая структура малого и среднего предпринимательства начнет понемногу меняться в сторону увеличения удельного веса производственного бизнеса».
Мы с Вами беседовали неоднократно много лет, и Вы неоднократно обращали внимание на отечественную политику по отношению к среднему бизнесу, к «газелям» и «скрытым чемпионам». Собственно говоря, никакой государственной политики в этом вопросе не было. И у меня сейчас прямой вопрос к Вам: «Возможно ли, чтобы в данной тяжёлой ситуации государство начало уделять внимание тем, кого раньше фактически не замечало? И какое внимание нужно сейчас представителям среднего бизнеса?».
- Во-первых, я не знаю, возможно ли это: мне неизвестно, что по ночам читают люди, принимающие решения. Я и не только я пишем об этом уже много лет и в академической печати, и в газетах. Я помню, эту тему поднимал ещё журнал «Эксперт» в те годы, когда его можно было читать. Почему всё это не прочли и не услышали – не знаю. Хотя, казалось бы, с точки зрения нынешней российской власти, всё, что можно отладить в ручном режиме и в этом же режиме управлять, представляется более надёжным.
Что такое «газели»? Их на всю Россию несколько сотен, ну, от силы до тысячи. Это, конечно, не те олигархи, которые собирались в одном кремлёвском зале, но и не сотни тысяч или миллионы малых предпринимателей, ИЧП, самозанятых и так далее, до которых рукой не дотянешься. Это – как раз та аудитория, потребности которой можно изучить, собрав их всех в большом помещении.
В чём их потребности? Чего они точно не могут? Они не могут заниматься подготовкой кадров для самих себя. Это у крупного бизнеса есть возможности выкупить здание, нанять профессоров, или бывших промышленных инженеров, или банковских служащих, создать свой корпоративный университет, где они будут под нужды данной корпорации готовить тех специалистов, которые ей нужны, но которых не готовят ни средние специальные учебные заведения, ни вузы. Вот в этом вопросе «газелям» надо помогать.
Вторая проблема таких средних компаний: они быстро растут. Это значит, что та «одёжка», в которой они «ходят», быстро становится им мала – они из неё быстро вырастают. А «одёжка» эта – производственные площади, складские помещения и так далее. И здесь им тоже можно было бы помочь. Не мечтать о создании новой Силиконовой долины, где у нас будут какие-то инновации, а заниматься поддержкой реальных дел: вот в регионе есть компания – «газель», которая выпускает, например, какой-то инструмент для ремесленников, для самозанятых. И она быстро растёт, а в регионе есть бывший советский завод, который в постсоветское время сошёл практически на нет. Давайте за счёт средств бюджета региона приведём его хоть в какой-то порядок и предоставим этой компании в аренду на 20 лет по какой-нибудь льготной ставке. Это тоже была бы большая помощь. А «газель» вложила бы свои средства в производство и дистрибуцию и развивалась бы ещё быстрее.
И третье, что могло бы быть сделано, чтобы такие компании развивались и занимали высокотехнологичные ниши, - обеспечить им доступ к инжиниринговым услугам. Условно говоря, нужно какое-то сотрудничество между компаниями – «газелями», техническими вузами, где есть лаборатории, специалисты, оборудование, которые не работают на рынке. И они могут делать какие-то прототипы, испытывать какие-то технологии для внедрения их быстро растущими компаниями. А для того, чтобы поддержать их сотрудничество, нужны либо какие-то гранты, либо какие-то кредитные линии, которые выделялись бы компаниям – «газелям» на организацию НИОКР с привлечением колледжей вузов и так далее.
Вот что, как мне кажется, в отличие от крупных компаний, которые сами могут себе позволить создавать исследовательские лаборатории и привлекать в них квалифицированный персонал, «газели» сами сделать не в состоянии. Так что это – третий пункт того, чем государство могло бы им помочь. И, если бы это получилось, то, возможно, лет через 15 – 20 мы могли бы говорить о России, как о второй Германии по развитию в ней того, что в самой Германии называют «миттельштандом» - среднего сословия с ремесленным бэкграундом. Люди, связанные не с тем, чтобы что-то продать, «втюхать», а с тем, чтобы что-то произвести. И они могут производить то же оборудование, не имеющее массового спроса: крупным компаниям невыгодно этим заниматься, а средние заняться этим вполне могли бы. Так же, как могли бы выпускать не самую распространённую бытовую технику для населения.
И такой бизнес, не торговый, не рекламный, не общепитовский, а именно производственный, на самом деле, необходим.
- Александр Юльевич, Вы сами сказали, что в случае государственной поддержки мы можем получить такой замечательный результат через 15 – 20 лет. То есть это надо было начинать тогда, когда мы с Вами впервые говорили о компаниях – «газелях» и их возможностях. Это время уже упущено. И кризис у нас уже сейчас. А тем самым региональным руководителям, о которых Вы только что говорили, уже не до планов на далёкое будущее – им надо сегодня и завтра отчитываться о принятых мерах, причём дающих результат. Грубо говоря: если они создали свою Силиконовую долину – вот это отчёт, а 15 – 20 лет помогать компаниям – «газелям» - да кто ещё через 15 – 20 лет будет сидеть в этом кресле и отчитываться об успехах.
- Давайте по порядку. 15 – 20 лет тому назад нефть текла за рубеж, а обратно текли нефтедоллары. Мы могли сколько угодно говорить о «газелях», это было не так интересно. Теперь это во многом кончилось – мы упёрлись лбом в стенку. У людей, принимающих в нашем государстве решения, не так много альтернатив.
Раньше можно было сказать: вот она труба, по ней течёт нефть, газ, а здесь – какие-то средние предприятия, столько мороки и сложностей – зачем это нужно. Сейчас так не скажешь.
Теперь второй вопрос. Мы понимаем: то, что сейчас происходит – не просто конъюнктурный кризис. Это – структурный кризис, если угодно, это – кризис модели развития. Прежняя модель развития уже невозможна, мы не можем дальше жить за счёт нефти и газа. Не потому, что не хотим, а потому что другие страны, до сих пор исправно покупавшие наши нефть и газ, этого не хотят. Значит, нам придётся что-то делать.
Понятно, что есть два ряда задач, которые в риторике представителей органов власти идут через запятую.
И у меня, например, не понимания, что наверху осознают два принципиально разных уровня стоящих задач. Больной одновременно болеет двумя болезнями: у него насморк, и он чихает, но, кроме того, у него ещё и подагра. Есть лекарства, с помощью которых можно быстро вылечить насморк, но при этом надо думать, как в перспективе справиться с подагрой, пусть даже не вылечить её, но хотя бы стабилизировать. И то, о чём я говорю, понятно, к октябрю месяцу не решится.
- Но это не значит, что этого не надо делать.
- Да. Если мы хотим в долгосрочной перспективе вытащить себя за косичку из болота, то другого пути, кроме как тянуть за неё, нет.
Беседовал Владимир Володин.