Мы продолжаем беседу с Антоном Стамплевским о сегодняшних проблемах российских предпринимателей.
- Антон Владимирович, мы с Вами остановились на вопросах государственной поддержки предпринимательства. Но вопрос у меня о том, что можно сделать, когда лучшая поддержка со стороны государства – исправление уже допущенных ошибок?
- Иногда удаётся и что-то исправить. Вот меня Владимир Абдуалиевич Васильев попросил вернуться к списку федеральных системных проблем, который я составил для него прошлом году: что получилось, что не получилось. Да, одну из пяти заявленных нами проблем в регуляторике мы сдвинули. О чём идёт речь? Чтобы получить любую субсидию, надо иметь в налоговой «нулевую справку», удостоверяющую что нет никаких задолженностей по налогам. Но это же абсурд, особенно в кризис! Помимо всего прочего, есть человеческий фактор: бухгалтер могла просто ошибиться, после чего появилась задолженность в три рубля. Для чего эта пустая справка?
В 2021-м году, когда ещё была пандемия, правительство сделало допуск в 3000 рублей на такую ошибку. Банки сделали для себя допуск в 50 тысяч рублей (что такое 50 000 для банка). А для всех остальных ничего не было. И мы постоянно натыкались на эти грабли: успешный предприниматель с хорошей кредитной историей, с кучей имущества, с сотней рабочих мест, весь на виду – из-за какой-то справки пролетает мимо поддержки.
Я понимаю, критики скажут: что это за предприниматели, работающие только на господдержке. Сами давайте, работайте в рыночных условиях. Но речь ведь не только о господдержке. У нас, например, «Честный знак» (у нас в Тверской области большой звероводческий кластер), если нет нулевой справки, коды не выдаст. И ты просто не сможешь свою продукцию отгружать. Ну, что это такое…
Вот и приходится такими вещами заниматься. И это – старые болячки, которые сейчас просто обострились. Действие федерального постановления, обязывающего иметь "нулевую налоговую справку" сейчас было приостановлено. А в нашем регионе такое условие исключено из мер поддержки промышленного и сельскохозяйственного бизнеса.
- Антон Владимирович, у меня такой странный вопрос: почему этим занимается Владимир Васильев. Он, конечно очень уважаемый депутат Госдумы, но какое отношение имеет к бизнесу? Насколько я помню, он был зам. министра внутренних дел.
- Да, но он депутат Госдумы от нашей Тверской области, часто приезжает сюда, общается с избирателями, в том числе и с предпринимателями. И помимо этого я стараюсь показывать ему, как на практике, на бизнесе конкретных тверских предпринимателей отражаются те или иные принятые в Москве законы или подзаконные акты.
Взять тех же ювелиров, у которых сейчас отняли "упрощёнку" и "патент". Многие тысячи субъектов предпринимательства просто не смогут с 2023 года работать на общей системе. Наша экономика рискует их потерять. И хоть депутаты уже проголосовали, очевидно, сейчас в таких непростых условиях требуется отсрочка, переходный период минимум на год, чтобы определиться с нераспроданными остатками товаров и приготовиться к новому регулированию. Это даст время на проработку более взвешенного решения, учитывающего интересы как бизнеса, так и государства. Знаю, что сейчас ювелиров поддерживает Миэк РФ, а Минфин и ФНС делают новые расчеты и рассматривают компромиссные варианты изменений законодательства.
- Что же тогда может сделать Васильев?
- Он лидер фракции «Единая Россия». Фракция голосует консолидировано. Таким образом мы стараемся по ряду вопросов заручиться поддержкой. Мои коллеги, уполномоченные в регионах также плотно взаимодействуют со своими субъектовыми депутатами и сенаторами, убеждают их, используя экономические аргументы.
- А что происходит с ювелирами? Это ведь малые предприниматели.
- Разные. Большинство – это микро-бизнес. В прошлом году Госдума без открытого обсуждения и процедур оценки регулирующего воздействия приняла поправки в Налоговый кодекс. Мне кажется, что это – чисто пролоббированное решение. А последствиям может быть серьезный удар по десяткам тысяч предпринимателей и сотням тысяч рабочих мест.
В Питере недавно прошла большая конференция ювелиров, и они даже заказали в МГУ исследовательскую работу, где были сделаны необходимые расчёты, в деталях показывающие, что теперь будет с этим рынком, этим сегментом экономики и каким образом нужно учитывать финансовые показатели при принятии экономически обоснованных решений.
В начале этого года я готовил письмо в Правительство РФ, которое подписал Борис Юрьевич Титов, но мы получили от Минфина отрицательный ответ. Сейчас есть письмо Минэкономики РФ, что они считают необходимым отложить по крайней мере на два года вступление в силу этих поправок в Налоговый кодекс. Но за эти два года ещё нужно биться. Работа совместно с активными региональными омбудсменами и с гильдией ювелиров продолжается.
- Подождите: как можно взять и отменить для отрасли малого бизнеса два наиболее удобных налоговых режима?
- Можно оказывается: взяли и отменили патент с упрощёнкой.
Мне один предприниматель говорил: я торгую янтарём, и если поправки останутся, мне не удастся вычленить из моего бизнеса на общую систему только янтарь. А переводить на общую систему весь бизнес мне невыгодно, проще просто ликвидировать этот вид бизнеса. Не нужен мне янтарь в этом случае. Поэтому важен поиск преемлемых и эффективных решений, но обязательно в диалоге.
Честно говоря, иногда мы тоже удивляемся, когда законодательные акты, отдают серьёзным лоббизмом, а законопроекты проскакивают очень быстро и даже под соусом новых мер поддержки. Вот почему необходимо, по моему мнению, активнее включать омбудсменов в законотворческий процесс.
Мы в начале беседы говорили о том, что стало сложнее получить приборы из-за границы.
- Да. И это – следствие санкций, введённых ЕС против России.
- Но у нас есть и проблемы с вывозом продукции за рубеж: приняты два постановления – 310 и 311, которые на первых порах запретили практически всё вывозить.
Ну ладно, запретили бы вывозить оборудование: государство встревожено, что станут перемещать станки, которые нужны в самой России. Согласен. И сейчас совсем недавно этот запрет был снова продлен. Но тогда в начале года запретили практические всё: бочки, кресала, костыли, детский пластилин – список был очень обширным.
На имя премьер-министра Мишустина было отправлено письмо за подписью Бориса Титова с просьбой провести мониторинг: какой продукции в реальности может не хватать для внутреннего рынка. В итоге два или три раза в постановления вносились изменения. Бизнесу потихоньку разрешают экспорт той или другой продукции. О чем это говорит? Что глубокого и постоянного анализа нет, и когда идут новые угрозы экономической безопасности включается перестраховка. А ведь таможенные органы руководствуются именно этими постановлениями.
- Разумеется, они должны ими руководствоваться.
- Это понятно. Но, когда что-то вывозит малый бизнес, это, как правило, сборный контейнер. И весной были серьезные проблемы. Таможенники говорили: берите сертификаты в Торгово-промышленной палате или какие-то иные – обкладывайтесь бумажками, иначе не пропустим. Доказывайте, что ваши товары разрешены к вывозу. Разве это разумно? В условиях санкций внутри страны должно быть, наоборот, дерегулирование.
- Антон Владимирович, вопрос такой: в Тверской области сложности новой ситуации на предпринимателях уже сильно отразились, или пока нет?
- Каждый ощущает это по-своему. Всё во многом зависит от конкретного руководителя и от конкретной ситуации. Если медицина полностью завязана на зарубежные поставки, то у них и был конкретный шок. У нас в области есть несколько производителей в этой отрасли, которым было непросто.
Но народ постепенно перестроился. Предприниматели – люди, вынужденные выживать, и они умеют это делать: регистрируются в других странах, находят другие пути доставки (например, через Азербайджан). В Беларуси перегружают контейнеры на другие фуры и везут. Что делать…
Да, сложно, да ощущается всё. Но ни к каким масштабным потерям в экономике региона это не привело. Наша область одной из первых напитала так называемые системообразующие предприятия доступными длинными деньгами: это – займы, займы на оборотку, даже первые займы по программе промышленной ипотеки. Этого, правда не всем хватает, но количество средств на поддержку промышленности увеличивается. И это не какие-то 100 – 200 миллионов, это – миллиарды рублей. Для небогатого Тверского региона это – ощутимые деньги, которые идут через микрозаймы (до пяти миллионов), или займы ФРП.
Да, новая ситуация ощущалась и продолжает ощущаться: скачок цен ведь никуда не делся, и никуда не делись проблемы в ремонте оборудования, в его обслуживании. Все пытаются привыкнуть, а получается это у кого-то лучше, у кого-то хуже. Другое дело, что я согласен здесь с Натальей Васильевной Зубаревич, которая в большей степени, чем я погружалась в статистику (я только региональную статистику постоянно смотрю), и считает, что обвала не произошло.
- Да, действительно, такого обвала, какой предсказывал ряд экспертов, не произошло.
- Того, что обещали чуть ли не в апреле – мае, не произошло. Потому что, во-первых, люди приспособились, а, во-вторых, был запас прочности, и этот запас ещё проедается.
-Хорошо, запаса пока хватает. А дальше как?
- Дальше никто не загадывает: предприниматели работают в тех условиях, которые им достаются, и влиять на повестку никто из них не может. Задача жить и работать.
Беседовал Владимир Володин.