Российский малый бизнес переживает второй за последние годы кризис. О том, как это выглядит с точки зрения социологов, занимающихся изучением данной ситуации, мы беседуем с Романом Бумагиным.

- Роман, Вы занимаетесь в ФОМе изучением малого бизнеса?

- Я один из координаторов проекта ФОМа «Социология малого бизнеса» (СМБиз), в рамках которого с 2020 года мы изучаем человеческую, субъективную сторону российского предпринимательства. Нас интересуют не цифры, не статистика продаж, не выручка или прибыль, а смыслы, которыми движимы российские предприниматели – то, что придает им сил создавать бизнесы, сохранять и развивать свое дело, поддерживать своих сотрудников. И если, в наших исследованиях и звучат термины прибыли и выручки, предприниматели уже пропустили их через себя. То есть в фокусе нашего внимания не сами показатели бизнеса, а представления предпринимателей об этих показателях, о том, куда всё идет. Конечно, эти представления весьма точные, но не настолько, как в сдаваемой предприятиями финансовой отчетности. Мы изучаем не предприятия, а конкретных живых людей – предпринимателей, которые случайно попадают в вероятностные выборки наших массовых репрезентативных опросов населения, а оттуда переходят в нашу единственную в Европе квазирепрезентативную Панель Малого Бизнеса ФОМ.

- Российский малый бизнес за последние годы переживает второй кризис подряд.

- Совершенно верно. Мы начали наши наблюдения в мае 2020-го года, в разгар первого локдауна, когда он всех уже начал утомлять, и с тех пор с помощью разных исследований наблюдаем за малым бизнесом, его самочувствием, за тем, как он реагирует на вызовы внешней среды.

- Прекрасно! Начнём с пандемии: как малый бизнес, по результатам ваших исследований реагировал на неё. Ведь не такая маленькая его часть была просто уничтожена локдауном.

- Увы, так и было. Первым нашим исследованием в рамках проекта «Социология малого бизнеса» было исследование, легшее в основу масштабного доклада «Краш-тест малого бизнеса», появившегося в 2020-м году.

С третьей декады мая по первую декаду июня 2020 года межрегиональный консорциум исследовательских компаний, в который вошел и ФОМ, проводил в 25 регионах страны онлайн фокус-групп и глубинных интервью с предпринимателями, которые сидели на карантине. (Давайте вспомним, что санитарно-эпидемиологические ограничения в большинстве регионов были сняты 8 июня 2020-го.)

Что здесь важно упомянуть с методической точки зрения: мы говорили с выжившими. Те, кого пандемия убила в качестве малого предпринимателя, в наше поле зрения не попали.

Что было зафиксировано в момент краш-теста? Спектр реакций. У одних просто ступор, у других выжидательная позиция, у третьих – активная и подчас превентивная (люди понимали, к чему идет дело еще за несколько недель) трансформация бизнеса. Разные типы бизнеса реагировали на сложившуюся ситуацию по-разному. Причём мы обнаружили, что эта реакция зависит от того, как бизнес в своё время возник.

- Интересная подробность. И как это влияет?

- Мы с коллегами выделили четыре типа бизнеса по характеру возникновения. Я назову два наиболее распространенных. Самый прозаичный – когда человек полностью скопировал и бизнес-идею, и бизнес-модель у своего бывшего работодателя, а заодно (зачастую) и спёр у него часть клиентской базы. Такие предприниматели были в большей растерянности. Более творческие люди, которые сами в свое время изобретали свои бизнес-модели и простраивали бизнес-процессы, хотя сам продукт при этом мог быть достаточно традиционным: школы, творческие бизнесы – эти люди прилагали больше усилий для спасения своего дела, были менее пассивны, более изобретательны и энергичны.

То есть от того, как бизнес создавался, во многом зависела реакция на кризис, вызванный пандемией.

Пандемия как слом привычного

В борьбе с пандемией были приняты беспрецедентные меры: переход на удален­ный режим работы и дистанционное образование, ограничения на передвижения, в том числе временные запреты выхода из дома и долговременные отмены транс­портных рейсов, закрытие торговых центров и общественных мест, предписания носить маски и соблюдать дистанцию между людьми и многое другое.

Все это сломало по России несколько миллионов человек, то требование Жить иначе вызвало социальную пандемию (иногда говорят социодемию), затронувшую тотально все населе­ние. Именно социодемия радикально изменила социальную среду обитания малого бизнеса.

Пандемия как закалка трудностями

В 2021 году происходил переход от шока, вызванного разрушением привыч­ного миропорядка, к становлению новой социальной реальности, включающей в себя пандемию как все более привычный компонент.

Предприниматели — это люди, выбравшие особый путь: они работают на себя, но и риски они берут на себя. Поэтому, с одной стороны, на них лежит ответствен­ность за бизнес и за своих работников, с другой стороны, никто не обязан им помо­гать, в том числе и государство, которое иногда в чем-то подставляет свое плечо, но, разумеется, не в таких масштабах, как по отношению к государственным/бюд­жетным предприятиям и организациям.

В период пандемии многие риски, связанные со спецификой предприниматель­ской деятельности, материализовались и превратились из потенциальных угроз в реальные проблемы, заставившие одних предпринимателей опустить руки, сдаться, закрыть свои предприятия, других — остановиться, взять паузу, чтобы не утонуть,

Из доклада «Уроки (пандемического) кризиса для малого бизнеса»

- Ещё одно наблюдение, уже чисто моё: наша исследовательская команда разделилась на группы, и моя группа занималась изучением предпринимательской деятельности, связанной со слизистой оболочкой человека: общепит, стоматология, детские сады, спортивные школы – то, где возникал контакт со слизистой оболочкой.

- Неожиданный признак, для выделения бизнесов в отдельную группу.

- Центральный вопрос, который мы задавали этим людям, был: «Как вы думаете, когда локдаун снимут, ваши клиенты к вам пойдут? Или в силу гигиенической настороженности они перестанут покупать эти услуги?».

Поскольку речь идёт о фокус-группах и глубинных интервью, то о количественных показателях не принято говорить, но это было не просто подавляющее, а тотальное большинство – практически все наши собеседники были настроены предельно оптимистично. Они видели локдаун как временное явление, бюрократическое препятствие, которое надо переждать, преодолеть, чтобы дальше заниматься своим бизнесом. Они как будто не замечали того, что вокруг – страшная эпидемия смертельно опасного заболевания, а карантин должен защитить от него людей. Они всё это воспринимали исключительно как преграду и были уверены, что, если эту преграду снять, клиенты тут же побегут к ним делать накладные ресницы, лечить зубы и прочая, и прочая.

И что удивительно, они были правы. В момент исследования нашу команду этот оптимизм поразил, но потом мы поняли, что они правы, и это поразило нас еще больше. Так что главный вывод – необходим оптимизм, сокрушительный и всё преодолевающий.

Но это – как реагировали на начало пандемии. Когда через полтора года мы провели замеры в таком же формате (Для него использовался метод КЭП-сессии. КЭП – коммуникабельный эксперт – предприниматель), то была уже другая реакция. К этому времени возникло привыкание к локдаунам и понимание того, что как прежде уже не будет. Но это уже конец пандемии.

Одно из наиболее ярких и метафоричных определений принятия ситуации звучит так: «Принять ситуацию означает капитулировать перед “сейчас”». В этом определе­нии содержатся сразу три неявных, но принципиально важных утверждения:

1.               человек различает как минимум две временные точки: «сейчас» и «тогда»; «сейчас» — не то же самое, что «тогда» — до катастрофы;

2.               до того, как человек дойдет до этапа принятия, он находится в шаге от «тогда» и в состоянии борьбы за то, чтобы вернуть «тогда», восстановить статус-кво; альтернативой борьбы может быть стратегия выжидания — также в надежде, что все вернется на круги своя;

3.               капитулировать — это не просто сдаться, а сдаться, чтобы остаться в живых и получить шанс на иное будущее, нежели то, которое вырисовывается при условии продолжения борьбы за возвращение «тогда» (а это еще большая ката­строфа и/или смерть).

Этологи в этой связи приводят в пример реакцию бобров на разрушение плотины в результате стихийного бедствия, например в половодье. Первое, что пытаются делать бобры, это починить плотину, заделать пробоину. Они борются изо всех сил, чтобы вернуть созданную ими жизненно важную для их популяции постройку к состоянию «до катастрофы». Если же они видят, что их усилия не дают резуль­тата (например, поток воды все увеличивается и сносит бревна), они прекращают борьбу — происходит принятие, — а затем, восстановив силы, направляют всю свою энергию на то, чтобы построить новую плотину в другом, более спокой­ном месте.

Примечательно, что аналогии с животным (и растительным) миром в рассуждениях о природе принятия возникают и у предпринимателей.

Из доклада «Уроки (пандемического) кризиса для малого бизнеса»

- Помимо качественных исследований мы в проекте «СМБиз» проводим количетвенные измеренеия. Летом 2021-го года на нашей Панели Малого Бизнеса ФОМ мы совместно с Высшей школой экономики запустили лонгитюд малого бизнеса. В ходе этого исследования мы семистам одним и тем же предпринимателям ежеквартально задаём одни те же вопросы о самочувствии их бизнеса. Здесь мы увидели, что в отдельные кварталы был больший оптимизм, в другие – более пессимистичная оценка ситуации. Но в целом настроение предпринимателей я бы назвал относительно деловым.

«Я не жду, что вернется как раньше. Я понимаю прекрасно, что как раньше уже не будет никогда. Да, пандемия нас заставила дви­гаться сильнее и активнее. <...> Те, которые более пассивные, как раз, могу сказать, если взять статистику, вот именно те, которые сидят и что-то ждут, и у них все плохо, это люди, которые не самые активные, то есть они боятся рисковать, что-то предпринимать: «Мы посидим, подождем, может быть, что-то изменится».

Обратно ничего не вернется, кто сможет перестроиться — вот так он дальше и пойдет. Обратно возврата не будет. Тут нужно все пересматривать.

Многие до сих пор что-то ждут еще, представляете, уже прошло сколько — два года, они все сидят и ждут, что что-то наладится. Я поняла, что вот те люди, которые чего-то добились и даже зара­ботали во время пандемии, это люди, которые не ждали. Они про­сто подстроились, адаптировались, поменяли мышление. Они гово­рят, что раньше мне бы в голову не пришло этим заниматься. Поменять мышление — это самое сложное.

Как в учебнике написано: этот кризис заставил очень сильно думать головой, прямо очень сильно. И тот, у кого это получилось в какой-то хорошей степени, из него вышел уже с идеями о том, куда двигаться. Все будет точно по-другому, однозначно, и уже рынки станут немного модифицированы, трансформиро­ваны, как угодно сказать. И продажи не будут уже такими. Все эти сегменты будут изменяться.

Но бывают и исключения. Иногда именно упорное стремление сохранить статус-кво позволяет пережить кризисное время».

Из доклада «Уроки (пандемического) кризиса для малого бизнеса»

- Вот то, что я могу вкратце сказать про пандемический период.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин.